Мой босс-тиран, или Няня на полставки (СИ)

— Что «и»?

— И все.

— Нет, не все, малец... — встрял Аркаша, — Может я и предатель, зато слышал, как ты адрес ей сказал. Вот.

Степка вновь опустил глаза и тихо заплакал, а Лев уже обувался у двери.

Кажется, он знает где следует искать следы Миры.

* * *

Ольга жила в спальном районе города, в одной из новостроек-свечек. Лев здесь уже бывал однажды, когда привозил деньги для сына. В то время у Ольги по какой-то причине не оказалось карты и она попросила его приехать лично. А еще попросила помочь с ремонтом и Аверьянов помог. Видимо потому и просила подъехать, чтобы показать в каикх улсовиях ( в недостроенной квартире) приходится жить его сыну.

В итоге ремонт общими силами был закончен ( а также Лев полнолстью обставил жилье мебелью) и больше Ольга не отсвечивала, решив видимо сильно не наглеть. Тем более что алименты Аверьянов платил исправно и не скупясь, и это при наличии у ребенка отчима, вписанного в свидетельство о рождении настоящим отцом.

В зеленом дворе стоял невообразимый гомон — туда-сюда носилась озорная ребетня всех возрастов, и Лев очень пожалел сына, которому так и не нашлось здесь места.

Звонить в домофон он не стал. Просто прошмыгнул в подъезд с какой-то девочкой, которая до ужаса странно на него косилась. Когда подошли к лифту, малышка резко стартанула по лестнице под его недоуменным взглядом и Лев только головой покачал. Сам он дождался лифта, нажал на кнопку с номером двадцать пять и поехал вверх. В конце пути немного заложило уши и Лев вновь покачал говлой. Какая охота была жить так высоко? Впрочем какое ему собственно дело до того кто и где живет?

Он немного потоптался под дверью, отчетливо слыша голоса — женский, явно принадлежащий Ольге и мужской — незнакомый. Да и откуда бы ему знать любовника матери собственного сына? А может и не любовник это вовсе, а друг, брат, сосед?..

Наконец Аверьянов решиетльно нажал на кнопку звонка и принялся ждать. В недрах квартиры раздалась приятная трелль и голоса под дверью внезапно замолкли. Лев подождал немного и нажал вновь, но никто не спешил ему открывать.

— Ольга, открой, пожалуйста. Я же слышал, что ты дома. Надо поговорить.

Из-за двери раздались какие-то шушуканья и Лев, так и не дождавшись ответа. вздохнув сказал:

— Я все слышу.

Шушуканья усилились, и спустя минуту наконец послышался лязг замков. Дверь немного приоткрылась.

На Льва смотрел какой-то лохматый и бородатый мужик, а из-за его плеча показалось испуганное лицо Ольги.

— Чего надо? К бабе что ль моей пришел?

— Эта баба, как вы выражаетесь, — мать моего сына. Так что позвольте поговорить с ней.

— Щас, дам, ага. Держи карман шире. Позвольте, да пожалуйста... Ты это, давай иди мужик отсюда, некогда нам. Заняты мы. Любовью значит... — ухмыльнулся бородатый.

— Я вас по хорошему прошу... — начал было Лев, просовывая ногу в дверной проем, но мужик нагло выпихнул его назад.

— Иди-иди...нечего тут делать. Потом поговорите, а пока мы тут заняты. Говорю же, любовь у нас.

— Ну хорошо. — вздохнул Лев. — Тогда я пока полицию вызову и оргаын опеки, раз мать к сыну не хочет приехать, а вы уж тогда не обижайтесь. Время на любовь у вас еще есть — минут двадцать. Может чуть больше...

— Андрюша, — пискнула Ольга, — пусть войдет...

Андрюша, по всему видимо тот самый рецидивист, о котором Льву рассказывал адвокат, злобно зыркнул по сторонам, нехотя посторонился и пропустил-таки гостя внутрь. А сам так и остался стоять в коридоре, скрестив руки на груди, как бы показывая, кто тут на самом деле хозяин.

— Ольга, будь добра, попроси своего...мм... сожителя, чтобы он ушел. Нам надо поговорить тет-а-тет.

Ольга беспомощно покосилась на любовника, но тот только покачал головой, давая понять, что будет присутсовтвать при разговоре. Лев сжал зубы, сдерживая поднимающуюся волну негодования и раздражения.

— Ну? Так и будешь молчать? Ты чего хотел-то? — казалось Ольга вновь обрела былую уверенность и теперь взирала на Льва с присущей ей прежде наглостью.

— Хм... да собственно ничего особенного. Просто хотел узнать не собирашеься ли ты вернуться за сыном?

— Собираюсь.

— Неужели?

— Ужели. Это все? Узнал? Теперь вали давай.

И пошла грудью на Льва, оттесняя его к двери. Но Аверьянов не намерен был так легко сдаваться и отступать. Упрямостью он с детства страдал, так как эта нужная иногда черта ему передалась по наследству от матушки.

— Да? И когда же?

— Завтра приеду. Погостил Степан у тебя и хватит, ты прав. Завтра же утром заберу. А что, надоел тебе этот гаденыш? — усмехнулась она, и Лев почувствовал непреодолимую тягу врезать по наглой морде. Даром, что женщин он в жизни не бил... только это разве ж женщина?!

— Кто же тебе теперь его отдаст?

— Да ты и отдашь. Тем более, что это все равно не твой сын, так что...

— Врешь!

Ольга ухмыляясь качала головой, а Лев понял, еще чуть-чуть и он и впрямь не сдержится. Но он собравшись все же взял себя в руки. Эх, кто бы знал скольких моральных трудов ему это стоило.

— Хорошо. Но вначале тебе придется доказать это в суде.

— Что?

— Что он не мой сын.