Максим накрыл нас обоих одеялом, одной рукой обнимая меня. Я поместила голову ему на плечо, ощущая, головой как бьётся его сердце. Было так хорошо и легко, я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Счастливой, здесь и сейчас. С ним.
Максим перебирал мои волосы, положив одну руку за голову, вместо подушки, и его горячее дыхание опаляло мой затылок. Моё сердце гулко билось, а в голове стояла только звенящая тишина. В помещение было тихо, и немного светло. Свечи все ещё были зажжёнными. Мы с Максимом просто лежали, слушая эту тишину, и это никак не напрягало нас.
К утру я заснула, крепко обнимая Макса за торс, и не ощущая холода, ведь я обнимала голого Макса, от которого исходило тепло, как от солнышка. Ну, как и сказал он сам, это был отличный способ, не замёрзнуть в такой холод.
Проснулась уже от того, что меня настойчиво целовали. Открыв глаза, наткнулась на Макса, который улыбался, смотря на меня. В голове промелькнула мысль, а видел ли он меня обнажённой? Хотя он не раз видел меня голой, тогда в темноте я не стыдилась, а сейчас день на дворе. То есть в помещении.
Я крепко схватила одеяло, подтянув к груди, а Максим лишь изогнул бровь, и между бровей появилась морщинка.
— Доброе утро, любимая, — ласково сказал он, целуя меня в шею. Я застыла, не веря услышанному. Любимая?
— Доброе утро… любимый, — Макс засмеялся, но не выпустил меня из своих тёплых объятий. — Сколько времени?
— Ещё рано.
— Думаю, мы с тобой опоздали на работу. Во второй раз, — сказала я, хихикнув.
— А у нас с тобой сегодня деловая встреча. Так что не волнуйся, я не урежу твою зарплату, — хмыкнул он.
— Да? И что на повестке дня? Что будем обсуждать?
— Ну, — Максим поднял голову, руками блуждая по моему телу сквозь одеяло, — как доставить друг другу удовольствие?
— Нет, у меня хорошая идея. Предложение, скажем так, уверена, вы не откажетесь, Максим Афанасьевич, — сказала я томным голосом, перехватив его руки.
— Да? И какое же?
— Во-первых, сначала нам нужно принять душ, после плотно позавтракать-пообедать, а после по графику. Как обычно.
— Дилфина, — прорычал Максим, — ну и обломала ты всю романтику, — вздохнул он.
— У меня, между прочим, жжёт и саднит все внизу, и все из-за тебя, — проговорила я, и Максим поднял на меня глаза, и взгляд его мне не понравился. Очень не понравился.
— Да? А что я сделал? — спросил он, выгнул одну бровь, и рассматривая меня насмешливым взглядом.
А я смутилась. Он заставлял меня говорить это вслух, но я не собираюсь этого делать.
— Ну, после,… в общем,… после бурной ночи! — зажмурилась, выпалив на одном дыхание.
— Я тоже имел в виду это, — засмеялся Максим. — Ну и трусиха ты, Дилфина.
— Сам виноват, и я не трусиха! — возразила. — И потом, я проголодалась.
— Так, вставай, пойдём в ближайшее кафе и перекусим. А потом я подброшу тебя домой.
Максим последний раз поцеловал меня в губы, страстно, жадно, а после встал с места. Твою мать! Голышом встал, и пошёл одеваться, в чем мать его родила! А я залипла на его зад. Ну что за дела, то?
Оторвавшись от созерцания чужой задницы, тоже встала, обмотав себя одеялом и пошла одеваться. И десять минут спустя мы с Максом сидели в его машине, и мчались в город. И всю дорогу Максим не убирал руки с моего бедра, поглаживая его большим пальцем и улыбался, как дурак.
Ну, как после этого не улыбнуться? Да, никак!
12
Дилфина
Мутит? Ой, да ладно тебе, Аленочка, чё тебе неймётся то, а? Может, это потому что он не на тебя обратил внимание?
Ни чем! Хочется орать на всю приёмную, но сдерживаю себя, стиснув зубы.
Здесь! Здесь я! Куда от вас денусь? То есть от босса.
Ой, да молодец, Катя! Взяла, и заткнула рот ведьмы. Ой, тьфу, о чем это я? Какая ещё ведьма? Не о том думаешь, Дилфина, не о том.