Мой босс вампир

Громов был не помощник в области познания "сумеречных концепций", о чем заявил сразу и прямо. Поэтому творческую часть, то бишь, сценарий, Василисе придется выдумывать самостоятельно. Раз уж она на это согласилась, не став спорить с Кобылой.

Сроки ограничены от и до, Валерий недоступен. А Громов – да он тут сейчас наплетет три короба романтики! Винс отличный коммерс, просто непрошибаемый админ, но позиции креатива – не его конек. Каждому, простите, свое. А спросить-то больше и не у кого.

В глубокой задумчивости Василиса вперилась долгим пристальным взглядом в шефа.

– Ну чего ты хочешь, зануда? – наконец соизволило обратить внимание руководство.

– Романтики хочу, – с тоской вздохнула Вася.

– И нету? – сочувственно поинтересовался босс.

– И нету, – горестно ответствовала подчиненная, развернув свой взор в область окна.

– Хреново, душа моя, очень хреново. У нас все сроки горят. Придется делать. Ты сама хотела попробовать креатив. Вот и попробуешь. Придумай концепт и будем снимать.

– Да не придумывается мне! Понимаешь? Ни единой мысли в голове! Я вообще в этом вопросе дуб ветвистый!

– Перестань, – Громов положил ладонь на руку Васе, и та почувствовала успокаивающую ласковую волну. – Ты не бесчувственная и не глупая девочка, все ты можешь, я в тебя верю. Золотов будет доволен.

– Я сама себе не верю. Винс, ну что такое романтика? Даже Кобыла и та сегодня просто вся плавала в этой самой романтике, а я… ну физически я ее настроение ощущаю, но на себя спроецировать не могу, не мое это! Я как урод моральный какой-то, не понимаю всего этого!

– Чего ты не понимаешь?

– Того, из-за чего можно потом с таким вот сумасшедшим взглядом полдня ходить и улыбаться так, что всем понятно – тебя просто раскатали морально по всем фронтам, но тебе так хорошо-о-о!

– С тобой такого не случалось?

– Громов, со мной такого не случалось. Я никогда не чувствовала себя объектом какого-то куртуазного и романтического интереса. Слюнтяйское восхищение и агрессивное внимание не рассматриваются. Я имею в виду нечто большее, нечто действительно волнующее, завораживающее, отчего мурашки по спине, волосы дыбом и наутро не помнишь себя от восторга и осознания, что никому рассказать не можешь, только дать понять, что мир вокруг перевернулся.

– Вот видишь, ты все это понимаешь

– Не издевайся, пожалуйста. Я могу об этом только мечтать, но не чувствовать, как некое собственное воспоминание, как что-то пройденное и пережитое лично. Со мной ничего подобного никогда не происходило.

– А хочешь?

– Хочу.

– Чего ты хочешь?

– Я не могу тебе так запросто сказать – хочу вот так и вот так, чтобы меня по голове погладили, поцеловали с таким-то уровнем крепости и страсти, а потом, пожалуйста, две сотни фрикций в позе такой-то и еще пятнадцать минут ласки после того. Две бутылки красного полусладкого, фрукты в ассортименте, пронзительный взгляд глаза в глаза и улыбка Джоконды на лице роскошного мужчины с внешностью испанского мачо. Вы все записали? Заказ принят? Где оплачивать счет?

– Вася, не ерничай. Ты прекрасно умеешь создавать творческие концепции, но боишься, что не угодишь клиенту. Стоишь на его стороне, потому что считаешь, что потерять контракт – это наибольшее зло. Ты должна делать то, что тебе нравится, то, чего ты хочешь, и свое понимание донести до заказчика.

– А если у него другое мнение на этот счет?

– Не может быть у него другого мнения. Ты же не обычный человек, ты эмпат, ты чувствуешь все эмоции, ты умеешь настраиваться с ним на одну волну, поэтому и создаешь по сути отражение его собственных чувств. Ты даже сейчас фоном копируешь Кобылу, у тебя взгляд такой же как у нее – с поволокой. Хотя не замечаешь этого. Попробуй сосредоточиться на том, какие ты эмоции от нее поймала, и расскажи мне, что ты видишь за этими чувствами.

– Что я вижу и что она видит – это разные вещи.

– Ты видишь то, что она хочет. И так, как нужно. Все получится. Порадуй Золотова, покажи ему, что ты можешь сделать самостоятельно большую и серьезную работу. Организуй съемку.

– Поможешь?

– А куда я денусь? – улыбнулся шеф.

– Ты мне прямо так вот и доверяешь, сразу?

– Представь себе, да. Ты очень хорошо сейчас почувствовала Кобылу. Она тоже в тебя верит. Все будет хорошо.

– Ладно…

– Ну что, ты поняла, что такое романтика, которую она хочет?

– Да… – Василиса опустила глаза, помолчала несколько секунд и выдала – Романтика – это закон и беззаконие, сладость нарушения незыблемых традиций, это великая культура и низменный порок, это неожиданные повороты кривых улиц и сменяющих друг друга событий, это оргия страстей и созерцание величия.

Громов потрясенно сморгнул и повел головой, избавляясь от накатившей волны эмоций, которая едва не вышибла его самого из привычного равновесия.

– Однако. Ты только поаккуратнее, не расходуйся так сильно сейчас. Запиши свою мысль срочно. Тебе ее надо не только прочувствовать, но воплотить в творческую концепцию, расписать покадрово, отснять на пленку и сдать в ротацию. Иди, мой хороший, жду тебя вечером.