Мой брат якудза

Однажды, когда кристаллы будут у них в артериях, они забьют до смерти, ранят кого-то или начнут стрелять. Тогда позовут босса, который запретит им принимать кристаллы. Однажды они опозорят семью. Они возьмут нож, принесут кусок белой ткани, приведут друга, чтобы держал их, закроют глаза и на счет «Раз!» отрежут конец мизинца, как когда-то делали проститутки, которые приносили маленькую часть мизинца своему возлюбленному в знак преданности, любви, верности, привязанности и непреклонности. И вот кровь разбрызгивается по белой ткани, и они приносят эту бело-красную жертву своему боссу: «Прости, это — тебе. Возьми это, отец, вот, возьми, я больше так не буду».

Они войдут в одну яму, потом в другую, с рукавами, засученными ровно настолько, чтобы намекнуть о красно-зеленых цветах на их руках. Их сердце наполнится радостью при мыслях о тех достойных людях, которые постепенно превращаются для них в ничто. Может, среди них будет отец, учитель права, душевный лекарь или социальный работник. Возможно, там будут все те честные люди, что их воспитывали.

Они будут ходить по улицам города с бумажником босса в руках, будут предлагать ему сигарету, поджигать ее. И все будут смотреть на них, и все будут знать, что они принадлежат к семье.

Потом за ними придут другие подростки, с мотоциклами или без, со взглядами, умоляющими, чтобы позволили им вступить в семью. Они согласятся и будут строгими и безжалостными.

И тогда появятся зависть, новые шрамы и битвы, в которых не будет смелости, а будет одна лишь показуха. И тогда появятся деньги. И когда они услышат о том, как их босс сгоряча убил соперника, то будут смотреть на него с благодарностью и восхищением, а он и не заметит их присутствия. Они отвесят поклон, встанут, пойдут и сдадутся полиции, скажут: «Это я убил». Годы в маленькой тюремной камере, душ три раза в неделю. Клочок неба за решеткой и воспоминания. Сказка о мире беспредела, не знающем компромиссов, и о настоящем мужчине, не знающем ничего, кроме боли, уважения, гордости, рыцарства и битв. Там, в маленькой камере, они проведут год и еще год, а затем получат признание.

И будут они высоко взлетать и лавировать вниз. Взмывать ввысь и терпеть безутешные крушения своих надежд. Вернутся и воспрянут, словно жар-птицы. Ночь за ночью они будут скитаться в мире страха, который сами создали, и будут видеть сны про людей, обмочившихся при одном только взгляде на них, и самих себя, безжалостных и жестоких. Их печень разрушена спиртным. Рядом будут женщины, которым давно все про них известно, и дети, которые их совсем не видят и не знают. А они просят любви и тешатся своей мужественностью.

Они умрут с разрушенной печенью и, быть может, завещают свою кожу лабораториям.

Радость — это

Урок поэзии
Раз в неделю.

Раз в неделю

Проповедь буддийского монаха.

(Из тюремных стихов члена якудза по имени Кен-ичи Фукуока)

Один из дней в обществе Тецуя. Мы начали свой день утром с церемонии, посвященной памяти одного из членов семьи, босса Ямады, очередной жертвы пока еще осторожной войны между семьями Кёкусин-кай и Ямада-гуми. Некоторые говорят, что эта война уже проиграна, из-за могущества Ямада-гуми. Но есть и те, что верят, что если все токийские семьи объединятся против общего врага, то, быть может, его удастся остановить. Эта война более ощутима на северном острове, Хоккайдо, особенно в городе Саппоро. Там, в новом и еще не нанесенном на карту районе, в мире якудза идет борьба за власть и большие деньги. Война идет тяжелая и ожесточенная, большие семьи со всей Японии пытаются заявить о себе до того, как появятся местные традиции и завоеванные территории. Но здесь, в Токио, пока в силе договор о том, что Ямада-гуми не появляются.

Один из людей Ямада-гуми все же попытался проникнуть в район Ямады из Кёкусин-кай. После двух предупреждений и после того, как стало ясно, что человек из Ямада-гуми пытается обосноваться в районе Матида в окрестностях Токио, возникло напряжение. Как-то вечером Ямада встретил одного из людей Ямягути-гуми и убил его, а затем выстрелил в себя, чтобы восстановить баланс смертей и чтобы эта резня не переросла в большую войну. Ямада принес себя в жертву, чтобы хотя бы на время сохранить мир.

Но неизвестно, успокоит ли самоубийство Ямады людей из Ямада-гуми на этот раз. Насилие, высокомерие и наглость со стороны этой огромной семьи Японии в последнее время все усиливается, и вряд ли этот случай не перерастет во что-то более серьезное. Сейчас договоренности между семьями уже не так строго соблюдаются. Есть подозрения, что события могут выйти из-под контроля. Все это объясняет мне Тецуя, который знает, что через некоторое время, когда не станет покойного босса Окавы, управлять всеми делами придется ему. Все знают, что Тецуя унаследует власть.