Мой брат играет на кларнете

Играть не надо в прятки,
Чтобы в ответ не получить загадки.

И, наконец, дежурная, сидевшая у дверей служебного входа, комментируя драку двух юных зрителей, сказала Ивану Максимовичу:

– Налетели друг на друга, как Монтекки и Капулетти. А по какой причине? И сами не знают.

Услышав это, директор снова подумал: «Вернулось!»

* * *

Зина, Андрей и Ксения Павловна пили чай в Зининой комнате.

– Я не сомневаюсь, что лучше всего Ксении Павловне взять сцену из «Без вины виноватых». Кручинина – уже немолодая…

– Зина, – остановил ее Андрей.

– … очень красивая женщина!

– Зиночка! – остановила ее Ксения Павловна.

– Немолодая, красивая… И актриса! Все полностью совпадает. А главное: вы, Ксения Павловна, – вся в материнских чувствах. У вас и Лера – ребенок, и Николай Николаевич, и я. После большого перерыва актрисе, я не сомневаюсь, легче всего сыграть… просто себя.

– Я думаю, ты права, – согласился Андрей. – Но лучше взять не монолог, а диалог с Незнамовым. В этом больше театра… Как вы думаете, Ксения Павловна?

– Я согласна. Но кто будет Незнамовым? Просить актеров из вашего театра неудобно. Это дойдет до Николая Николаевича…

– А разве он против? – удивился Андрей.

– Мы хотим сделать ему сюрприз. Он будет вам благодарен. Только благодарен! Я вас уверяю. Но просить актеров театра, где он главный режиссер, репетировать и выступать вместе со мной… С этим он может не согласиться. Это как-то не принято.

И добродетель стать пороком может,
Когда ее неправильно приложат. –

Зина опять обратилась к Шекспиру.

Андрей взглянул на нее с откровенным изумлением. «Зачем же так? При жене!..» – упрекал его взгляд.

– И все же добродетель в какой-то степени всегда остается добродетелью, – мягко возразила Ксения Павловна. – Если человек ошибается, но движим благородными намерениями, его трудно осуждать.

Чтобы Зина не успела высказать своих возражений, Андрей поспешно спросил:

– Так кто же все-таки «подыграет» вам, Ксения Павловна, в этой сцене?

– Как это кто? Ты подыграешь, – сказала Зина.

– Опять я?!

– Если бы я могла выступить в роли Незнамова, я бы сделала это не задумываясь.

– Андрей, я слышала, репетирует сразу на двух сценах… – сказала Ксения Павловна.

– А вечером, после театра, он в порядке отдыха будет репетировать с вами. Я в вашем обществе всегда отдыхаю!

Андрей не умел отказывать.

– Вообще-то роль Незнамова, не знающего своих родителей, мне близка: я ведь детдомовское дитя.

– Да-а?… – с добротой и сочувствием произнесла Ксения Павловна.

– Ты воспитывался в детдоме? Не может быть! – воскликнула Зина. – И не сказал мне об этом?

– Не успел еще… (Она положила руку ему на плечо.) Только не смотри на меня, как на круглую сироту, – попросил Андрей.

– Но в таком случае ты обязан сыграть Незнамова! Сцену его встречи с Кручининой… Там совсем мало реплик. Я помню.

– Человеческий организм не может выдержать такой нагрузки, – сказала Ксения Павловна.

– Чтобы он выдержал, познакомьте меня, пожалуйста, с каким-нибудь хорошим врачом, – неожиданно попросил Андрей.

– А что? – удивилась Зина. – Зачем?

– Так… Профилактически. Есть у меня одна болезнь, с которой, побратавшись, уже невозможно расстаться.

– У тебя?! Болезнь? Какая?

– У нее очень красивое, поэтичное имя. Нефрит.

– Это где?

– Это в почках.

– В почках? – переспросила Зина. – Это опасно?

– Надо время от времени проверяться.

– Тогда, может быть, не стоит играть Незнамова? – сказала Ксения Павловна.

– На болезнях нельзя сосредоточиваться. От них надо отвлекаться!

Зине нравились люди, которые не скрывали и не приукрашивали своих болезней. Не говорили, что болит сердце, если на самом деле болел желчный пузырь.

Ксения Павловна всегда, казалось, только и ждала, чтобы ее о чем-нибудь попросили.

– У меня дочь – будущий медик. – Она стремительно поднялась с дивана. – Я сейчас ее позову… Что же вы не сказали сразу?

Через несколько минут появилась Лера.

– А это Андрей Лагутин, – сказала Ксения Павловна.

– Как говорят в плохих пьесах: «Так вот вы, значит, какой?!» По рассказам папы я представляла себе вас не таким.

– Старше? – спросил Андрей.

– Страшнее, – ответила Лера.

– Они с отцом любят друг друга. Но вечно пикируются, – объяснила Ксения Павловна.

– На что мы жалуемся? – тоном профессионального медика спросила Андрея Лера.

– Что-то в пояснице покалывает. А мне сейчас разболеться нельзя.

– Болеть никогда не стоит. У вас есть какие-нибудь хронические недомогания?

– Нефрит.

– Нефрит?… – Лера перестала шутить. – Почему же вы в кедах? Вам нельзя простужаться.

– Поскольку простужаться нельзя, я закаляюсь!

– Завтра я отведу вас к лучшему специалисту по почкам во всем этом городе. Он читает у нас нефрологию. Я попрошу его…

– Это серьезно? – шепнула ей Зина.

– Я же сказала тебе, что буду перестраховываться.

* * *

Лера повела Андрея к врачу… А потом пришла в театр на репетицию.

Увидев ее, Зина не сбежала, а скатилась со сцены в зрительный зал.

– Ты?! Что-нибудь серьезное?…

– Врач не должен покидать своего пациента.

– Ну, что?!