Читаем Мой брат играет на кларнете полностью

Мой брат играет на кларнете

– Быстрее! Быстрее! – крикнул я во весь голос. Шептать было уже не нужно: Племянник наверняка видел нас. Его горячее дыхание было у нас за спиной.

Я обернулся. Ну да, это он! Племянник!.. Огромная темная фигура с каждой секундой приближалась, нагоняла нас…

«Все погибло! Мы не справимся с ним, – промелькнуло в моем сознании. – Но если даже возникнет борьба и мы неожиданно возьмем верх, победим его, электричка все равно за это время уйдет… Да мы и не победим! Женщины и Покойник не в счет. Остаемся мы трое – Принц, Глеб и я. Но как еще поведет себя Глеб? Неизвестно. Ведь это он все придумал! Он!.. Все случилось из-за него. Значит, может быть, в борьбу вступим мы с Принцем вдвоем… Наташа, конечно, бросится мне на помощь. Но я этого не допущу. «Спасайся! Беги!» – крикну я. И прегражу Племяннику путь своим телом!» Все эти мысли пронеслись в моей голове за какое-нибудь мгновение. Топот погони был уже рядом… Совсем рядом! И жаркое, обжигающее мне спину дыхание Племянника… Вот сейчас! Сейчас все погибнет! Все мои усилия и находки окажутся ни к чему. Еще один его шаг… Только один! Ужасный, тяжелый… И он поравняется с нами! Уже поравнялся. Уже!..

– Опаздываем, ребята? – раздался рядом взволнованный мужской голос.

Я повернул голову – и увидел (уже не сзади, а сбоку!) высокого мужчину в плаще и с портфелем.

– Опаздываем на электричку? – переспросил он.

– Разве? – ответил я, готовый обнять и расцеловать его.

– Увидел, что вы бежите, и тоже помчался. Хотя и нельзя: сердце выскакивает…

«Наверно, больное! Как у Наташиной мамы…» – подумал я. Я любил этого незнакомого человека в плаще. Я обожал его!

<p>Глава XII,</p><p>самая короткая и самая последняя (в этой повести!)</p>

С одной стороны к платформе неумолимо приближалась электричка, а с другой приближались мы.

«Если бы мы успели, тогда бы все наши родители остались живы в прямом и переносном смысле этого слова! Тогда все мои догадки, находки, сомнения и мучения оказались бы ненапрасными!» С этой мыслью я взбежал на платформу.

Судьбе было угодно, чтобы как раз в этот момент и электричка тоже поравнялась с нею.

– Садитесь! – крикнул Глеб. – А я билеты…

– Не надо! – ответил я.

«Лучше пусть нас всех оштрафуют, но зато родители будут живы-здоровы!» Я успел так подумать, но не успел объяснить это Глебу, потому что он уже ринулся к кассе. Он хотел совершить еще один подвиг: ему нужны были смягчающие вину обстоятельства!

Машинист высунулся из окна и глядел вдоль состава. Никто не вышел, и никто, кроме нас, не собирался садиться. Мужчина в плаще, оказывается, ждал электричку из города и вообще зря торопился.

Проводница последнего вагона помахала зеленой лампочкой: можно было трогаться. С ее точки зрения…

Что было делать? Вскочить в вагон и уехать без Глеба? Покойник вскочил. А все остальные не знали, как поступить. Покойник высовывался и печально глядел на нас всех:

– Разве не ясно? Она сейчас тронется…

А Глеб все еще стоял, пригнувшись, возле окошка кассы.

Двери вздохнули, словно сочувствуя нам, и медленно стали закрываться.

Голова Покойника все еще торчала, и казалось, двери вот-вот зажмут ее с двух сторон.

– В какую-то миллионную долю секунды идея озарила меня.

– Осторожно, ребенок! – заорал я. Я знал, что эти слова – «Осторожно, ребенок!» – всегда очень сильно действуют.

Двери, не успев прихлопнуть Покойника, медленно поехали обратно.

– Где ребенок?! – крикнул злой, испуганный машинист.

– Во-он! – неопределенно ответил я, зная, что время неумолимо работает на нас.

– Да где же?

– Во-он! – Я указал на печальную морду Покойника, который все еще высовывался из тамбура.

– Я думал, он под колесами…

– Большое спасибо! – ответил я машинисту, потому что необходимая нам минута была окончательно выиграна: Глеб бежал от кассы с билетами.

Мы ворвались в вагон! Двери облегченно вздохнули, словно были рады за нас, поехали навстречу друг другу, захлопнулись… И мы наконец-то отправились в город, домой!

Мы успели на последнюю электричку! Наши родители были спасены. Чувство законной гордости переполняло меня.

– Вот… билеты! Купил… – сказал Глеб, садясь рядом со мной.

– Не думаешь ли ты так дешево откупиться? – шепнул я ему.

И сразу же пожалел о своей необдуманной фразе: ведь расследование еще не было закончено. Значит, никакой грубости! Я все должен раскрыть до конца.

Только вежливо, без насилия!

Вагон был пустой… Я пошел в самый конец, сел на лавку и позвал:

– Глеб, если хочешь, подойди, пожалуйста. Если хочешь…

Он подошел и снова сел рядом.

– Нет, сядь напротив: я должен видеть твое лицо. Займемся мотивами…

– Какими? – спросил он, вздрогнув. И пересел.

– Мотивами преступления.

– Ты потом все Наташе…