Мой брат Юрий

— А две четверти вдребезги разнести тоже вам велели? А окна бить вас учителя учили? Хулиганство вам в школе преподают, пятерки за него ставят? Да что ж это за школа такая, когда она дому в ущерб?

Отец бушевал. Юра смиренно доедал завтрак.

Теперь-то, наконец, и я уразумел, о каких четвертях идет речь. С предавних пор стояли в нашем доме две четвертные бутыли темно-зеленого стекла, широкогорлые, в плетеных корзинах. Сколько помнил я себя, в этих бутылях всегда хранили керосин, разве только во время войны пустовали они. Так Юра, значит, приспособил эти бутыли для какого-то хитрого опыта, а они возьми и взорвись, да еще вдобавок и переполошили всех нас в самую ночь.

— Ладно, батя,— попытался успокоить я отца,— пора переходить на жестяную посуду.

Однако успокоить отца не так-то просто. Ушел я.

Минут через десять, по дороге в школу, заглянул к нам Юра.

— Что же ты, брат, сотворил все-таки?

Он улыбнулся хитро и ответил не очень вразумительно:

— Маленький опыт с кислородом. Не все учел...

Схватил со сковородки  горячий соевый блин, комкая его в руке, исчез за дверью. Ненадолго, впрочем: через мгновение дверь растворилась, Юрина голова показалась в створе.

— Знаешь, Валь, кто нас по физике учит? Беспалов Лев Михайлович. Летчик военный. Сила!

И снова хлопнула дверь.

Шерсть «на задир»

Недавний военный летчик Беспалов приходил на уроки в кителе, на котором еще так заметны были следы только что снятых погон, дырочки от орденов и медалей. Приходил аккуратно выбритым, подтянутым — молодой еще, но много повидавший и переживший человек.

Класс не просто поднимался ему навстречу — ребята вставали за столами едва ли не по стойке «смирно». Каждый хотел показать, что и ему не чужда военная выправка: в тринадцать лет так заманчиво играть в армию, даже на уроках.

Нужно сказать, что эта игра, в общем-то, не мешала ни учителю, ни ученикам.

— Здравствуйте, ребята!

— Здравствуйте, Лев Михайлович! — четко и раздельно звучало в ответ.

Беспалов раскрывал журнал.

— Что ж, начнем... Васильев!

— Есть!

— Гагарин!

— Есть!

— Дурасова Антонина!

— я...

Ему, одному из немногих, даже самые озорные ученики не решались отвечать шутовским «здеся» или «тута». Все было на военный образец и вместе с тем легко, не натужно. Беспалова ребята полюбили как-то сразу и безоговорочно и не разочаровались в нем впоследствии. Его не боялись, но его уважали. А ведь он вовсе не был строгим или чересчур сухим, чрезмерно педантичным. Наоборот, увлекающийся, веселый, в чем-то даже бесшабашный человек. Может, потому и любили его. И потому еще, что даже такой сложный предмет, каким является физика, умел он объяснить доходчиво и просто...

— Юра Гагарин, попрошу к доске. Та-ак, вчера за домашнее задание ты получил пятерку. Сегодня готов к ответу?

— Готов.

— Хорошо. Вот мы сейчас и приступим к новой теме. Объясни-ка нам Юра, почему яблоко с яблони падает?

— Так это просто. Созрело — вот и упало.

— Верно. А почему оно падает не вверх, а вниз? Почему камень, брошенный тобою вверх, тоже падает на землю? Ты задумывался над этим?

— Потому что земля ближе, чем луна.

— Тоже, в общем-то верно. Бери мел, рисуй на доске земной шар, яблоню на нем. И яблоко в стороне изобрази. Да смелей, смелей. Существует, ребята, в физике закон земного притяжения, открытый Ньютоном. Вот мы и попробуем в нем разобраться...

...— Валя Петров!

— Есть!

Лев Михайлович внимательно смотрит на ученика. Петров потупил глаза, одергивает рукава курточки.

— Вот ты, Петров, вчера весь вечер терзал кошку. Скажи нам, зачем ты мучил бедное животное?

— А вам что, мама нажаловалась?

— Мне никто не жаловался. К сожалению, я пока не знаком с твоими родителями... Так зачем ты кошку мучил?

Валентин — щеки у него алеют спелыми помидорами — застенчиво признается:

— Я из нее, Лев Михайлович, электричество добывал. Я ее и погладил-то чуть-чуть, только на задир.

— На задир, говоришь? Интересное слово. Против шерсти, значит. Так? И добыл электричество?

— Ага. Шерсть так и затрещала.

— Вот теперь подумай... все, ребята, подумайте: а если выкупать эту кошку — можно по методу Петрова добыть электричество из ее шерсти?

— Нет!

— Васильев сказал «нет»? Объясни почему. Не знаешь?

Думайте, ребята, пять минут вам на размышления.

Ребята думают, прикидывают так и этак.

Гремит звонок. Лев Михайлович выходит из класса.

Смущенный Валя Петров стоит в окружении ребят.

— Как он про кошку догадался?

— Он все насквозь видит.

— Он на войне из горящего самолета прыгнул, и хоть бы что!

Женя Васильев берет Петрова за локоть.

— Юрка! Гагара! Посмотри на его руки.

Кисти рук у Петрова в разводах царапин, изрисованы вдоль и поперек. Юра смотрит на руки товарища, потом протягивает свои:

— У меня не лучше.

И он грешен: тоже накануне вечером гладил кошку «на задир» — добывал электричество.

Самолет или топор?

Один из уроков Лев Михайлович начал неожиданным вступлением.

— Вот я о чем думаю, ребята,— сказал он.— Вот о чем думаю: а хорошо ли мы с вами знаем авиацию?

Шестиклассники навострили уши: что-то интересное затевает их физик.

— Так как, знаем или нет?

— Знаем!