Мой брат – нетопырь

— Все это требует организации с нашей стороны. Я знаком со многими братьями. И вскоре я созову их вместе и озвучу свой план. Прежде мы никогда не объединялись, но стоит им лишь узреть открывающиеся возможности, они не смогут не согласиться. Можешь ли ты это представить? Земля под нашим контролем и террором — в этом мире люди превратятся для нас в собственность, обычный скот. Все это, на самом деле, очень просто. Отбрось свои дурацкие представления о Дракуле и прочие слащавые, обывательские предрассудки и узри истинную картину. Я признаю, что мы являемся чем-то сверхъестественным. Но это не причина, чтобы быть глупыми, непрактичными сказочными персонажами. Мы способны гораздо на большее, чем красться в ночи в черных плащах и бежать прочь при виде распятия. Мы отдельная форма жизни, новая раса. Биология еще не открыла нас, но мы существуем. Наше строение и обменные процессы не изучены, наши реакции и способности не исследованы. Но мы превосходим обычных смертных. Так утвердим же это превосходство! Человеческая хитрость вкупе с нашими сверхъестественными способностями даст нам возможность повелевать всеми живыми существами. Потому что мы больше чем Жизнь — мы Жизнь-в-Смерти!

Я приподнялся. Но он толкнул меня обратно, выбив дух.

— Допустим, мы объединимся и создадим план. Допустим, мы, прежде всего, начнем отбирать тех жертв, которые пополнят наши ряды. Перестанем думать о них лишь как о способе утоления нашего голода, и вместо этого начнем видеть в них возможных новобранцев. Выберем самых умных, с молодыми и крепкими телами. Станем охотиться только на лучших. И тогда мы сделаемся сильнее, и никто не сумеет устоять перед нашей десницей — или клыками!

Он склонился надо мной, словно черный паук, оплетающий сетью слов мой разум. Его глаза блестели. Казалось нелепым видеть тварь пришедшую из дремучих суеверий рисующую передо мной картины владычества живых мертвецов.

Но я сам был таким. Все происходило взаправду. И я понимал, что безымянный был способен исполнить все то, о чем говорил.

— Должно быть, ты удивляешься, для чего я рассказываю тебе все это? Должно быть, не понимаешь, почему именно тебя я выбрал себе в помощники? — ласково произнес он.

Я мотнул головой.

— Потому что ты молод. А я стар. Мой труд продолжался много лет. И теперь, когда мой план завершен, мне требуется поддержка. Молодость, современный взгляд на вещи. Я хорошо узнал тебя, Грэхэм Кин. Я наблюдал за тобой прежде… прежде, чем ты стал одним из нас. Ты был выбран для этого.

— Выбран? — внезапно, его слова зацепили меня. У меня перехватило горло, но все же я сумел спросить: — Так вам известно — известно, кто сделал это со мной? Вы знаете, кто обратил меня?

Острые клыки обнажились в улыбке. Он медленно кивнул.

— Конечно, — прошептал он. — Это сделал я!

V

Вероятно, он был готов ко всему, за исключением того спокойствия, с которым я воспринял его откровение.

Но в итоге он оказался доволен. И остаток ночи, и следующую ночь потратил на то, чтобы посвятить меня в детали своего плана. Я выяснил, что никто другой еще не знал о его идеях.

Встреча должна была состояться вскоре. И затем нам предстояло начать кампанию. Как он сказал, время пришло. Погрузив мир в войну и смуту, мы смогли бы свободно перемещаться повсюду и обрести новые возможности.

Я согласился. И даже сделал несколько дельных замечаний. Он был рад моему сотрудничеству.

Но вот, на третью ночь, вернулся голод.

Он вновь предложил выступить моим проводником, но я возразил ему.

— Дайте мне испробовать собственные крылья, — улыбнулся я. — В конце концов, рано или поздно мне придется этому учиться. Я обещаю, что буду очень осторожен. На этот раз я позабочусь о том, чтобы не повредить тело. После отыщу место погребения, и мы проведем эксперимент. Я выберу подходящего новобранца, мы откопаем его могилу, и тем самым опробуем наш план в миниатюре.

Он воспринял мое предложение благосклонно. И в эту ночь я отправился на охоту в одиночку.

Вернулся я лишь на рассвете, когда заря окрасила восток, и тут же забылся сном до следующего вечера.

Ночью мы говорили, и я рассказал ему о своем успехе.

— Его зовут Сидни Д. Гаррат, — сказал я. — Профессор колледжа, около сорока пяти. Я обнаружил его, когда он бродил по дорожкам возле кампуса. Аллея была темной и пустой. Он совсем не сопротивлялся. Я оставил его там. Не думаю, что ему станут проводить вскрытие — ранки на шее практически не заметны, к тому же все знали, что у него больное сердце. Он жил один. Денег у него немного. А это значит, что похороны будут дешевыми и скорыми. Его похоронят на кладбище Эверест завтра. И следующей ночью мы туда отправимся.

Мой компаньон кивнул.

— Ты все сделал хорошо, — сказал он.

Остаток ночи мы потратили на составление плана. Мы отправимся на Эверест, найдем ночного сторожа, уберем его, а затем отыщем могилу профессора Гаррата.

Именно за этим следующим вечером мы вновь и пришли на кладбище. Вновь полуночная луна глядела на нас сквозь гигантское окно среди туч. Вновь ветер нашептывал что-то, а деревья склонялись в мрачном почтении на нашем пути.