Мой бывший бывший-2

— Ну, мне кажется, я не тяну на деву Марию и непорочное зачатие это все-таки не моя история, — она сдавленно хихикает, запрокидывая руки за голову, — хотя если ты не веришь, тест на отцовство сейчас кажется можно даже до родов, по крови сделать. У меня лично никаких других вариантов нет. Только ты, лестница, фонарь, Артемис…

Последнюю фразу она зачитывает на манер стихотворения Блока.

Ох, я помню тот раз. Самый острый, жесткий, болезненный, когда мою жажду было совершенно невозможно унять. И вот тогда?!

Надо купить этот домик и сделать семейной традицией паломничество на эту лестницу.

— Вика-а-а, — это стон моего глубочайшего поражения. Вот теперь я точно должен ей самую счастливую жизнь, на которую вообще способен человек.

— Ты рад? — она спрашивает это тихонько, будто бы даже неуверенно, — ты правда этого хочешь?

— Спрашиваешь? — я по настоящему жалею, что сейчас не могу сгрести её в охапку и закружить. Она достойна даже большео, например чтоб я до конца жизни носил её на руках, не позволяя даже ступать на землю.

Викки ведь могла бы не говорить мне так рано, обдумать все сама, но вот она говорит мне об этом. Обозначает свои мысли и для меня. А это значит — с нашей войной действительно покончено. Пришло время отстроить все заново.

Эпилог

Предложение

— Вот скажи мне честно, откуда?

Я вовсе глаза таращусь на кольцо в раскрытой коробочке передо мной.

— А откуда ты думаешь? — Яр насмешливо щурится, качая в своих ладонях мою ладонь, — из сейфа, вестимо. Вика, соберись, на нас все смотрят.

Это пятнадцатое предложение — Яр оказался до чертиков педантичен, и выполнил озвученную мне свою мечту до самой завалящейся мелочи. Сказал, позовет меня за себя замуж пятнадцать раз — все, можно ставить галочку “выполнено”.

Как он не креативил с этими своими предложениями…

Были разные, простые и вычурные, с кучей воздушных шариков — вот Маруське-то было счастье, с заказом на целый день здоровенного экрана в центре города, с организацией сотрудников в офисе… Наверное, больше всего я запомнила предложение на базе Артемиса, когда коробочка с обручальным кольцом виртуозно удерживалась на морде гарцующего Милорда.

Пятнадцатый был… Вечеринкой.

Господи, как я хотела его убить сейчас.

Шикарный ресторан, в зале столько цветов, что у меня даже слегка кружится голова от их запахов и куча народу вокруг, что сейчас с умиленным видом на меня таращатся.

Ну, не только на меня — мой драгоценный бывший муж как и полагается стоит на одном колене передо мной. У, упырь, сколько можно пыль в глаза пускать?

Почему я так зависла, таращась на кольцо?

Нет, не потому что меня заворожил темный сапфир в окружении десяти маленьких бриллиантиков.

Все четырнадцать раз до этого, кольца были совершенно другие, новые, дорогущие — одно дороже другого, я все гадала — что он мне притащит на пятнадцатый раз? Куда уж изощреннее? Мне ждать бриллиант с голубиное яйцо и не будем ли мы расплачиваться за такую роскошь всю оставшуюся жизнь?

Нету бриллианта с голубиное яйцо.

О боже, и слава богу!

То, что есть — куда дороже лично для меня.

Мое кольцо. Я его три года носила, сдирала с пальца, давясь слезами и удивляясь только, что плачу водой, а не кровью. Тогда я хотела швырнуть его в лицо этому мудаку, моему мужу, без лишних объяснений подавшему на развод. Не придумала ничего оригинальнее спереть самую дорогую зажигалку, на память, и бросить кольцо там, в маленькой коробочке из-под зажигалки. Туда, куда никто не полез бы кроме хозяина.

Я вообще не думала, что увижу это кольцо снова. После того, как Кристина пришла ко мне — хвастаться новеньким новоделом, пусть и дорогим, я была уверена — Яр продал мое кольцо, или отдал его брату.

Нет. Не продал. И не отдал.

Приберег для последнего нашего предложения. Чтобы снова подчеркнуть, что мы исправляем сделанную тогда ошибку.

— Итак, Виктория, ты отказывалась выйти за меня замуж уже четырнадцать раз, — ужасно официальный голос Яра заставляет меня сосредоточиться. Ненадолго!

— Конечно, отказывала, я следила, насколько ты держишь слово.

Где-то слева хихикает Светка. Только требовательный взгляд Яра заставляет меня на пару минут принять вид настоящей леди. Пусть Маруська хоть на моей помолвке маму такой увидит, а то растет моя девочка очень быстро, а мама — вечная ехидна.

— И вот я пятнадцатый раз спрашиваю тебя, станешь ли ты моей женой, Виктория? — патетика, официоз, пафос. Ветров, умеешь же, когда захочешь!

Хотя ладно, я знала, что он может практически все.

— А если я откажусь, то ты меня засудишь, о великий и ужасный, гроза всех адвокатов этого города?  — Я вскидываю на Яра преисполненные надеждой глаза.

Я потихоньку восстанавливаю квалификацию. Не знаю, зачем оно мне нужно было при полученном после ухода Ника места главы отдела — но хотя бы для себя я этим занималась. А еще мне в итоге было интересно, кто кого уделает в прямой баталии — Я Ветрова или он меня?

Он был опытнее, он был виртуознее, он был в конце концов тем еще мерзавцем — моим любимым мерзавцем, если что.

А я…

А у меня карт-бланш! Пусть только попробует у меня выиграть!