Мой бывший бывший (СИ)

Нет, хватало же наглости смотреть мне в лицо и строить вот эту оскорбленную невинность, набивать себе цену. Так и хотелось рявкнуть, что я все знаю, знаю! Вот только зачем? Чтобы она снова округляла глазки, делая вид, что она не понимает, о чем я?

Ничего не поменялось, она — не поменялась, и я зря пытаюсь разглядеть в ней хоть на полпальца сожалений или раскаянья.

Жениться на ней второй раз, при том что ни черта не поменялось — смысла нет, а держать в любовницах, ну… Не тот вариант, который может быть.

На кого-то кроме неё меня не хватит.

В этом вопросе лучше «никак», чем «хоть как-то».

Спасибо, что дочь родила, ну и все на этом. Больше с Титовой мне спрашивать нечего.

Кстати, о дочери — на экране телефона мигает конвертик непрочитанного сообщения. И да — самые оптимистичные мои прогнозы оправдываются, когда я его открываю.

«Папа, это ты?» — с незнакомого номера. Утро начинает налаживаться. Диверсионная работа дает свои плоды.

«С добрым утром, солнышко».

Сначала хотел написать «малышка», потом вспомнил, что дети не особенно любят, когда их держат за маленьких. Ладно, это оставим для себя.

Я чуть улыбаюсь и сохраняю номер. Таки сыграла визитка, заныканная мной в корзиночку с васильками — обычный белый прямоугольник, на котором только десять цифр, и крупным красным шрифтом набрано «ПАПА». Чуть более мелким пояснение «Писать по любой причине. Звонить — если случилась беда».

Я боялся, что намудрил. Нет… Моя маленькая умница все поняла верно. И даже умеет писать СМС — это вообще отлично. Будем поддерживать тайную связь, уж этому Титова уже не помешает.

Над ответом Маша раздумывает, или просто занята.

А я как последний балбес набиваю: «Чем занимаешься?»

«Мама делает мне прическу».

Переписываться под самым носом у Титовой — внезапно оказывается слегка экстремально. Как давно я не чувствовал себя нарушителем закона…

«А можешь сфоткать прическу, пока мама не видит?»

Пока мама не видит — это принципиальное уточнение. До поры до времени Титовой не стоит знать, что я наладил контакт с дочерью у неё под носом.

У Машутки простенький, но все-таки смартфон — «мама с бабушкой подарили» — это я успел узнать еще вчера, сделать на этот аппарат селфи вполне себе можно.

Фотку я получаю через полчасика — то ли мама все видела, то ли они там эти кудри докручивали.

Смущенная улыбка Машутки — ничего красивей природа придумать не могла. Темные крупные волны ей очень идут, ровно как и какая-то заколочка с единорогом, что держит челку.

«Солнышко, ты самая красивая».

«Я еще и умная», — важно прилетает мне в ответ, и я фыркаю. Происходит это, когда я пью кофе за одним столом с Крис, и она… Как всегда…

— С кем это ты там переписываешься?

С одной стороны — хорошо, что я знаю её как облупленную, с другой — это раздражает. Бес-ко-неч-но!

— С дочерью, — невозмутимо отвечаю я, срезая все дальнейшие вопросы, — с этой женщиной даже не пытайся соперничать, Крис, безнадежно. Не светит даже тебе.

— Ну, с ней у тебя свидания будут раз в неделю, так чего уж тут, — Кристина пожимает плечиками, заставляя меня замереть. Неприятная мысль. Раз в неделю — это возмутительно мало…

— Это пока раз в неделю, — спокойно проговариваю я предупреждающе, — я собираюсь пободаться за опекунство.

— А… — Кристина хватает ртом воздух, зависая, — твоя бывшая об этом знает?

— А ей стоит? — я поднимаю брови. — Узнает, и про встречи с дочерью мне на время придется забыть. Это терпит. Но иск я уже составил.

Кристина молчит с минуту, а потом раздраженно отворачивается к кофеварке, накапавшей ей уже чашку кофе. Напряжение повисает в воздухе.

— Какие-то проблемы?

— Ну конечно! — Крис просто взрывается, будто её подожгли. — Ветров, ты не мог сказать, что ты собираешься притащить своего ребенка в наш с тобой дом до того, как сделал мне предложение.

— До того какие могли быть речи о нашем с тобой доме? — спокойно парирую я. — Но окей, Крис, я могу повторить свой вопрос. Передумала выходить за меня замуж?

В течении пяти секунд Кристина сначала бледнеет, потом краснеет, потом — снова отворачивается, упрямо поджимая губы.

— Так передумала? — повторяю я. — Прости-прощай, давай дружить по переписке?

— Нет, — Кристина раздраженно ежится, так, будто ей зябко, — точнее, я подумаю. Ты не находишь, что вопросы такого рода все-таки нужно обсуждать заранее?

— А сейчас по твоему не «заранее»? — устало переспрашиваю я, уже и не надеясь, что под этими светлыми волосами зашевелятся мозги. — «Не заранее» — это если бы я привел Машу в дом и сказал тебе что-то вроде «это моя дочь, дорогая, отныне она будет жить у нас». А так — я даже документы в суд еще не подал.

— Так может, обдумаем этот вопрос? — Крис тут же вскидывается, будто услышав что-то обнадеживающее.

— Обдумай, — я пожимаю плечами и встаю из-за стола, — я выслушаю твои предложения.

Вообще в памяти шевелится вчерашнее — как Машутка жалась к Вике, ища в ней защиты, то, что говорил Влад, про то, что не все так разнообразно в личной жизни моей бывшей жены, как она говорит, и…

«Я не хочу шантажировать тебя ребенком» — фраза, сказанная Титовой напоследок. Она не кажется фальшивой.