Мой бывший бывший. Том 1

– А что, девочки сюда только для поиска мужика устраиваются? – сладко уточняю я, выпрямляя спину еще сильнее. – Или это вы по себе судите, Кристина Сергеевна? А список сносных мужиков вы при трудоустройстве предоставляете? Всех самых вкусных уже разобрали? До вас, я так понимаю?

Язва обостряется мгновенно. Для этого много времени не надо.

Лицо Кристины дергается, и это самый верный признак того, что она мне тут не эйчар, а соперничающая за руку, сердце и прочие органы одного конкретного мудака, ревнивая гадина.

Я практически слышу, как со свистом смываются в унитаз мои перспективы в этой компании. Ну, их, получается, и не было вовсе, раз тут столько личного примешалось.

Боже, нашла за что воевать, этого дерьма по улице ходит… Выходи да ткни пальцем. С одной только разницей – обычный среднестатистический инфантил тебе максимум «Стерва» напишет на стене в подъезде. И то вряд ли. Ну, пришлет счет за все совместные свидания с требованием «вернуть деньги». Над этим можно хотя бы поржать.

Ветров же мудит не мелочась. И по принципу «потому что захотелось». И это совершенно не смешно…

Ведь сам на развод подал. Сам! Не объяснив мне причин, не удостоив даже разговором. А потом…

А потом – испорченная карьера от него самого, «ты не ровня моему сыну, так, девочка для сброса напряжения» – от его папочки, и все прочие постразводные бонусы, о которых меня при замужестве никто не предупреждал.

Описать бы это Кристине, вот только не хочу портить ей сюрприз. Пусть Ветров как-нибудь бросит и её. И вот так же вычеркнет её из своей жизни, по одному только своему капризу.

– Ну что ж, так и запишем, что стрессоустойчивость у вас отвратительная, – ядовито хмыкает Кристина, делая красную пометку прямо поверх распечатки моего резюме, – потому что стресс-интервью вы адекватно выдержать не смогли.

Как мило. Это, типа, проверка такая была? А границы у этой проверки имелись? Что-то мне сомнительно.

Я ощущаю: она врет, и выражение неясного удовлетворения на лице Кристины Лемешевой мне совсем не мерещится. Она хотела меня слить. И она меня слила. И Козырю она расскажет вот эту всю чушь: про отсутствующую стрессоустойчивость и игнорирование правил субординации.

Ну и катись оно все…

– Не представляю, насколько же много Эдуард Александрович развел гадин в своей фирме, что для того, чтобы работать тут, нужно обладать ядоустойчивостью мамонта, – я поднимаюсь из кресла и, сейчас уже абсолютно положив на этику очень большой овощ максимально анатомической формы, собираю мои документы в ту папку, в которой я их принесла.

Все уже понятно. Еще не работай в кадровом любовницы Ветрова – я бы могла полелеять свои надежды, а так… А так – глупо, да.

И, получается – нет. Восемь лет прошло, а милейшему Ярославу Олеговичу не надоело мудить.

Потому что вот это – пахнет так же паршиво, как и все, к чему прикасается Ветров. Не может быть, чтобы Кристина была не в курсе.

Господи, Ярик, оставил бы ты уже меня в покое… Ничего от тебя не нужно, только это.

– И карьероориентированность у вас тоже никакая, Виктория, – тем временем продолжает доканывать меня эта стервозина, – очень легко сдаетесь. Вы просто будете бросать поставленные задачи в условиях дедлайна и жесткого стресса.

По всей видимости, она решила напоследок мне поездить по ушам. Оставить от моей самооценки еще более мокрое место, чем там у меня было.

Впрочем, это она обломается. Заморачиваться словами любовницы Ветрова я не буду.

Нет, правда, отличная подружка у Яра. Ему под стать. Надеюсь, он с ней тоже расплюется и они устроят одну маленькую войну друг с дружкой. Желательно – с взаимной аннигиляцией. Я готова заплатить за билет в первом ряду, чтобы полюбоваться на ядерный гриб, что вырастет на том святом месте. И буду раз в год туда ходить в паломничества.

Резюме я пытаюсь забрать, но Кристина с ядовитой ухмылочкой его от меня отодвигает. Ну, точно, потом принесет Козырю и вытрет об меня ноги напоследок. Ну и…

Ну и ничего я с этим сделать не смогу.

Идея работать с Ветровым в одной фирме изначально была сомнительной. Особенно с учетом тех моих тайн, которыми я с бывшим мужем делиться не собиралась.

Нет, у меня был запас дезинформации, если что, у Маруськи даже отчество было в честь её прадеда нарисовано. В честь единственного папаши за пять поколений, который действительно выполнял родительские обязанности. Но, в конце концов, Ветров же мог озадачиться, да?

Хотя, с чего бы. Не интересовался же он моей жизнью до этого.

Либо ему было фиолетово, что у трех лет семейной жизни могли возникнуть последствия, либо… Либо ему было плевать на рожденную мной дочь. Ну а что? Я ему не ровня, так ведь его папочка заявил? Ну и дочь от меня Ярославу Олеговичу вообще не нужна. Нестатусный ребенок. Их-то дети, «голубой крови», поди, еще в утробе на трех языках разговаривают…

Честно говоря, незнание Ветрова меня устраивало больше, чем вот эта версия, в которой он решил, что его дочь ему не интересна, раз уж она от меня.

Нет, не за себя мне было обидно. За Маруську. Я бы хотела чтобы никто в мире ей не пренебрегал. Никогда!

Даже Ветров…