– Думаешь, я не поверил тебе? – горько хмыкнул. – Или что мне все равно? Нет, – покачал головой, – я бы убил его только за нескромные взгляды в твою сторону, если бы это помогло вернуть тебя. Но не поможет же. Я не хочу и не могу осуждать тебя. А малыш, – я улыбнулся, пытаясь различить хоть какие-нибудь изменения в ее фигуре, но не нашел, – он же твой, значит, и мой.
Кто-то умный и добрый сказал, что чужих детей не бывает. Хорошие слова, правильные.
– Ты отец, – сжалилась она, глядя на меня задумчивым, стеклянным от непролитых слез взглядом.
– Мальвина моя… – я поцеловал ее колени, стиснул от безграничной радости. – Прости меня. Я такой мерзавец. Я столько раз жалел, что поддался слабости. Что предал тебя. Корил себя за трусость, за малодушие. Я потерял твою любовь и доверие. Но я прошу дать мне шанс снова их заслужить. Любимая…
Она коснулась рукой моих волос, погладила, пальцами зарылась.
– Я все еще люблю тебя. Люблю…
Я замер, потому что в ушах кровь загудела, набатом била: но, но, но…
– Но мне сложно довериться тебе. Я боюсь, понимаешь?
– Катя… – но она пальцем коснулась моих губ.
– Я не чувствую, что способна отпустить и не мучить тебя и себя, – она моргнула и хрустальные слезы побежали по высоким скулам. – Это трудно и долго. И я не знаю, выйдет ли…
– Я буду ждать сколько нужно. Хоть всю жизнь.
Других вариантов у меня не было.
– И еще, – Катя вытерла слезы, и взгляд показался пугающе серьезным, – я не уверена, что хочу этого ребенка.
Меня ментально под дых ударили. Она что сейчас имела в виду?!
– Только я приму решение: ни ты, ни общество, а я, понимаешь?
Гребаный я ебанат! Вот, что я заслужил: любимая женщина даже рожать от меня больше не хочет. Готова пойти на убий… Черт, я даже думать об этом не мог! Готова прервать жизнь невинного существа, потому что его отец ублюдок.
– Катя, – я старался унять бурю протеста, ярости и гнева, крушивших мое самообладание, – я клянусь, что никак не буду давить на тебя с помощью детей. Хочешь, бумажку подпишем о моем невмешательстве? Можешь даже отцом меня не записывать, но не делай этого. Пожалуйста, не делай.
– Мне нужно побыть одной, – обронила, отворачиваясь к окну. Там зеленые листья, молодые, новые. Там жизнь, а у нас пиздец. Как же так! Я думал, самый ад мы уже прошли, но нет, демоны преисподней только принялись за наши души. Мою пусть рвут, но ее пусть оставят нетронутой. И нашего ребенка. Блядь! БЛЯДЬ!
Глава 47
Катя
На десять у меня был назначен разговор с врачом. Просто беседа о вариантах, которые у меня имелись с учетом сроков, возраста, здоровья. Я пока ничего не решила, но усиленно пыталась почувствовать себя, свою внутреннюю способность пройти сложный путь на ощупь, с закрытыми глазами. Найти ресурс либо безусловно любить, либо отринуть прошлое. Я не хотела всю жизнь быть двумя руками связанной с мужчиной, которого никогда не смогу назвать своим. А беременность… Это не было моим выбором. Это случайность, но я не могу больше доверить свою жизнь случаю, а потом ждать, как бы он в спину не ударил. Я должна принять решение сердцем.
На светофоре притормозила, глаза на билборд подняла, социальная реклама какая-то… Совсем юная девочка, лет пятнадцати не больше, сбросила школьный ранец и испуганно смотрела на какую-то полоску. Рассмотреть сложно, но мысль была говорящей.
– Специализированный центр «Маленькая мама», – прочитала и забила в навигаторе адрес, указанный на щите. До приема было время, а ехать всего пятнадцать минут.
Я развернулась на перекрестке и двинулась в другую сторону. Я так закопалась в собственных проблемах, что даже подарки Вадима из писем не пристроила. У меня были разные мысли: оставить, вернуть, отдать Нике в качестве приданного, благотворительность… Решение я так и не приняла, некогда было заниматься.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – ко мне навстречу вышла девушка, стоило оказаться в небольшом холле. Здесь было две двери: одна для посетителей, другая открывалась с кнопки, и видимо, вела в основное отделение центра.
– Здравствуйте, меня зовут Екатерина Полонская. Я представляю благотворительную организацию. Можно пообщаться по поводу помощи центру с заведующей?
У меня пока не было своего фонда, конечно, но помочь мне хотелось искренне.
– Э-мм, – немного смутилась девушка, – я приглашу Наталью Борисовну. Проходите, присаживайтесь.
Я оказалась одна в небольшой светлой приемной с двумя симпатичными креслами, столом и горшком с карликовой пальмой в углу.
Минут через десять ко мне пришла женщина. Она удивила. Я ожидала увидеть взрослую, румяную и сытую государственную служащую, а встретилась с относительно молодой, лет сорок, стройной женщиной с живыми глазами и вымученной улыбкой. Видимо, у нее сегодня тяжелый день, а ведь только утро.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – спросила она.