Мой бывший муж

– Вкусно? – спросил у Ники, уплетавшей поочередно сосиски и мясо, закусывая хрустящим ломтем домашнего багета и запивая сладким лимонадом. Кто тут вообще гимнастка?!

– Очень вкусно! – едва прожевав, ответила. Вероника обожала ездить к бабушкам и дедушкам: здесь не ругали, баловали, защищенная и обласканная безоговорочной любовью своих родных. И все равно целиком и полностью мамина дочка.

– Дед, а вот скажи мне, – Ника очень прямо и проницательно, как ей показалось, посмотрела на него, – ты дружишь с Викой?

– Не понял, – отец даже покраснел.

Мне хотелось и смеяться, и плакать. Ты дружишь с Викой?!

– Вот папа дружит, и она целует его в губы. А тебя?

– Ника, хорошая моя, ну ты о чем вообще?

– Ба-ба! – она покачала головой. Разговор серьезный.

– Земляничка, Вика своих друзей, – я обвел взглядом родителей, – целует в щеку.

– Эх, папа, – она вздохнула картинно. – Значит она твоя девушка, а не подруга.

– Так, я предлагаю разрезать пирог, – Ирина Владимировна Полонская сглаживать углы умела и отвлекать детей. Или ей так казалось.

– Знаете, что говорит Флавия де Люс? – спросила Ника, когда мы с отцом встали, чтобы поговорить с глазу на глаз.

– Что? – спросил он с любопытством. Я перекрестился. Некоторые цитаты этой героини не в бровь, а в глаз.

– Девочка с девочкой всегда понимают, нравятся ли они друг другу. Это с мальчишками сложно, а у девчонок все понятно в первые три секунды.

– И что это значит? – спокойно поинтересовался я. Неужели вердикт вынести готова?

– Это не совсем так, – медленно проговорила Ника. – Я пока не определилась.

Ясно, это намек на «мою девушку» Вику. Тема, значит, не закрыта. Ладно, поживем-разберемся. Сейчас насчет Умарова с отцом перетереть нужно.

– Пап, – начал я, когда мы уединились с кофе в его кабинете, – взгляни на это, – и подал ему папку. – Все, что мои люди смогли нарыть за ночь.

– Хм… Это то, что я думаю?

Я только кивнул.

– За что такая немилость? – сухо поинтересовался отец, просматривая документы и бормоча вслух: – Птицефабрика, три фермы…

– Этот хрен с горы к Кате приставал.

Папа очки снял и прямо на меня посмотрел:

– Ты хочешь отжать бизнес у мужика, только потому что он к бабе твоей полез? Катерина вообще-то свободная женщина и имеет право…

– Я бы ему еще ноги и руки поломал, если бы не был точно уверен, что Катя убьет меня за это. Умаров не просто яйца к ней подкатывает, я уж молчу, что семейный. Он принудить ее пытается. Катя мать моей дочери, жена моя… Я за них порву.

– От меня, что требуется? – деловито поинтересовался отец. Ему шестьдесят пять в следующем году, и сорок из них в правительственных кругах провел – ничем не удивить.

– Я Киру позвонил…

– Киру?

– Кириллу Субботину.

– А, однокашнику.

– Завтра ФСБ, ФАС, ОБЭП работать начнут. Посмотрим, как дела товарищ Умаров ведет. Ты прикрой, если через прокуратуру качать начнет.

– Катя сама просила тебя?

– Нет, конечно!

Она попросит!

– Вернуть хочешь? – тихо спросил отец.

Я задумался, взгрустнув разом. Столько случилось всего, не разобраться уже.

– Куда уж там. Я столько наворотил, и Вика еще, – кивнул в сторону закрытой двери. – Просто думаю о Кате постоянно, а когда вижу так тоскливо становится. Не моя. И я не ее, – я пожал плечами. – Ну как ее забыть?

Отец хмыкнул невесело.

– Ты знаешь, я к Катерине всегда хорошо относился, пусть вы и поженились так скоропалительно. Вы прожили вместе девять лет. Это долго. Действительно долго для такой молодой пары. Я думал, вы счастливы вместе, но… – он развел руками выразительно. – Не сложилось, бывает.

Ага, конечно. Не сложилось. Я предал ее. Бросился к другому колодцу, думал, водички попью газированной и вернусь к роднику. Хрен там. И правильно. Так мне и надо. Я бы и сам не простил измену. Женскую измену. Вот такие двойные стандарты: к наказанию за левак нужно подходить конструктивно, но не когда изменяют мне лично. Мудаческая позиция, согласен. Но какая есть.

– Главное, отцом будь достойным. За Вероничку, – и пальцем погрозил. – Если решишь с Викой оформить отношения – примем. Если один будешь, тоже примем. Наш же, – усмехнулся он, – хоть и с буйной головой.

Я криво улыбнулся. Он с Сергеем Валерьевичем Зиминым охотиться вместе начал, мама тоже с ними трет, чуть ли не родня. Блядь. Смешные такие, честное слово!

– Ладно, пап, пойдем к нашим дамам.

Утром понедельника я привез Нику в школу. Внутри тлела надежда на случайную встречу с Умаровым, такую, в которой слова за слово и можно ярость жгучую выплеснуть. Это безусловный рефлекс защищать любимых людей – Мальвину должно было бы это смягчить, чтобы не бушевала, что в дела ее влез. Но Умарова я так и не увидел. Оно и понятно: в лучших силовых традициях присылать СОБР и начинать обыски сразу везде и с раннего утра.

Не ту женщину Умаров выбрал объектом похоти. Сам подписался под своим крахом. Пусть спасибо скажет, что не физическим.

– Кир, здорова, – ответил на звонок. – Ага, понял. Давай поедим на Бронной и перетрем.

Пошло-поехало.

Глава 20

Катя