Мой бывший муж

Стекло опущено – мужчина курит и разговаривает по телефону.

– Я уже у здания офиса. Можете спуститься и подать мне платёжные ведомости. Но в следующий раз не затягивайте до последнего! – едва ворочает языком Андрей.

Ярости во мне столько, что я рывком распахиваю дверь с водительской стороны.

– Андрей!

Он оборачивается, и я теряю дар речи.

Лицо босса напоминает кровавое месиво.

Огромные, чёрные синяки, сломанный нос…

Кто-то избил Андрея. Очень сильно, жестоко избил.

Взглянув в лицо босса, я мгновенно теряю способность говорить. Просто рассматриваю синяки и кровоподтёки. Андрея избили очень жестоко и не щадя.

Я запоздало испытываю чувство жалости. Точно такую же жалость я бы испытала к любому другому пострадавшему от драки.

Но в моих чувствах чего-то глубинно личного, затрагивающего душу и сердце.

Мне жаль Андрея, но это жалость постороннего человека, не близкого.

– Андрей? – выдавливаю из себя через секунду. – Что с тобой?

– Какого чёрта, Варя?!

Андрей возмущён моим внезапным и наглым появлением. От удивления роняет сигарету на пол салона и бранится.

Если бы он мог полноценно говорить, то его громкий голос звенел бы от злости и ярости. Но из-за того, что у Андрея и челюсть значительно пострадала, босс говорит едва слышно.

Я с большим трудом разбираю слова, что босс выталкивает из себя.

– Закрой дверь, – просит он, швырнув телефон на пассажирское сиденье.

Глаза Андрея скрыты тёмными солнцезащитными очками. Попытка скрыть синяки на поллица не засчитана, потому что такие побои скрыть не удастся.

Именно поэтому Андрей не появился в офисе, догадалась я.

Он не хотел показывать своё изувеченное лицо и портить имидж властного, несгибаемого босса, управляющего большой фирмой.

– Ты уволил меня.

– Уволил, – соглашается Андрей. – Давно пора было это сделать.

– А вчера, что, случай удобный подвернулся?

– Так и есть. Ты чем-то недовольна? Не нравится? Так я могу позвонить бухгалтеру и вообще отозвать премиальный платёж. Скажу, не заслужила. Ты же и на самом деле не насоса…

Я злостно сжимаю кулаки. Андрей пытается рассмеяться, взглянув в мою сторону, и охает, положив ладонь на правый бок. Похоже, ему не только лицо разукрасили, но и рёбра сломали. Потому что мужчине даже дышать и смеяться больно.

– Не насобирала ты бонусов, Варя. Не такой уж ты ценный кадр, чтобы за тебя цепляться. Незаменимых, знаешь ли, не бывает… – говорит он. – Ты уволена. Это не обсуждается.

– Андрей, ты не можешь меня уволить из-за собственной прихоти! Мы оба понимаем, что ты зол из-за неудачной, сорвавшейся попытки затащить меня в постель. Это личные отношения. И я извинилась за это недоразумение. Я… на самом деле не могу. Не могу так, как другие девушки, отдаваться бездумно и получать удовольствие без любви. Я не люблю тебя и потому не смогу быть с тобой в постели! Но это же не повод разрывать хорошо сложившиеся, устойчивые рабочие отношения. Я грамотный специалист и ты это прекрасно знаешь!

– Другие? Какие другие, Варечка? Или ты считаешь, что у тебя щёлка особенная, по-другому устроена? Не так, как у остальных? – спрашивает с раздражением. – Или ты умеешь в постели вытворять сложнейшие кульбиты? В чём твоя ценность? О какой любви ты мне говоришь, дурочка? Ты нужна лишь для постели, как и любая другая. Ничего особенного в тебе нет. У женщин между ног всё одинаково устроено, и если у тебя там не золотоносная шахта, в чём лично я сильно сомневаюсь, то в чём твоя особенность?

Глаза Андрея скрыты за стёклами очков, но я даже через чёрное стекло ощущаю на себе его взгляд, полный глубокого презрения.

Я не даю ответ на его вопрос.

Андрей сам отвечает:

– Ни в чём. Ты такая же. Твоя очередь ушла. Свободна… И на вы, Бакаева! – цедит сквозь зубы мою фамилию по мужу.

По большему счёту мне плевать на его личные обиды. Я лишь не хочу лишаться работы!

– Ты уволил меня задним числом. Это противозаконно.

– Да? Ну, попробуй, засуди меня, – пытается ухмыльнуться разбитыми губами. – Обратись в трудовую комиссию, напиши заявление в суд, найди грамотного адвоката для защиты своих прав в суде. Давай, Варя, вперёд! Флаг тебе в руки!

Я глотаю горькие слёзы. Андрей прав, и от этого он ещё больше наполняется довольством самим собой, раздуваясь от важности, как индюк.

И я считала Андрея привлекательным мужчиной? Его? Этого слизняка, прячущего за красивыми манерами гнилую натуру?!

Неужели на этом всё? Я уйду просто так, даже не попытавшись отстоять свои права? Меня ударили по одной щеке, и я должна подставить вторую?

Как же горько осознавать свою беспомощность!

Андрей прекрасно знает, что я ничего не могу сделать без средств и связей. Я и сама это понимаю. У меня нет ни того, ни другого.

Вернее, я знаю одного человека, обладающего значительной властью и большими финансами, но я обращусь к нему только в самом крайнем случае, когда другого выхода уже не останется.

В самом крайнем случае.

Я понимаю, что мне больше не о чем говорить с Андреем. Его позиция яснее ясного и если я пойду жаловаться на его контору, он просто поднимет все свои связи и окончательно втопчет меня в грязь.

Придётся отступить.