Мой бывший муж. Давай попробуем опять?

Он бросает трубку, даже не пожалев меня толком, а я не могу успокоиться. Всё реву и реву. Кто-то из соседок выносит мне успокоительные капли, жутко воняющие валерьяной (кошку начинает штырить от одного только запаха), но я отрицательно мотаю головой.

– Заходи ко мне, – квохчет баба Нина, соседка с пятого этажа. – Чайком напою, грибочками малосольными накормлю. Ну, чего ревешь-то, бедолага? Сама жива, животина жива. Радоваться надо.

– Небось сама поджог и устроила, – громким шепотком предполагает её подружка, баба Катя, которая, по её заверениям, знавала самого Сталина. – Это ж дело такое… уснула с непотушенной сига…

– Да замолчи ты! – шикает баба Нина. – Видишь же, что не спала она. Вон, в рабочей одежде сидит.

– Так пришла и спать завалилась сразу же!

Я перестаю их слушать. Кошка катается по переноске и вопит что-то на своем, кошачьем одуревшем языке. У неё определенно приход от валерьянки. А мне-то что делать?

Меня о чем-то спрашивают, мне что-то говорят. Пожарные уезжают, а я понимаю, что нужно вернуться в квартиру.

Не могу. Физически больно туда идти.

– Ты как? – на плечо ложится тяжелая ладонь, и я поднимаю заплаканное лицо.

Давыдов нависает надо мной и смотрит так сосредоточенно, что мне хочется разрыдаться по второму кругу. Скажем так, на бис, по заявкам зрителей.

– Н-нормально… надо в квартиру сходить, а я не могу…

Он накидывает мне на плечи пиджак, пропахший горькой туалетной водой, и выслушивает мои бредни про новый стеллаж, недавно купленный на распродаже, про косметику и утерянного навсегда пингвина.

– Я куплю тебе нового, – заявляет безапелляционно.

– Такого больше нет… он был особенный… у него глаз косил…

– Маш, я куплю тебе пингвина и собственноручно скошу ему глаз. Перестань. Схожу оценю масштаб бедствия, – говорит Влад решительно. – Будь тут.

Мне остается только ждать. Мне и кошке, обалдевшей от происходящего настолько, что у нее не остается сил даже не вопли. Мы просто сидим и пялимся друг на друга глазами, в которых читается вся бренность мироздания.

Я жду. Жду. Жду…

Соседки разошлись, только особо упорная с первого этажа продолжает бурчать на тему несознательной молодежи.

Влад возвращается через несколько минут, насквозь пропахший гарью. Я чувствую этот запах, и меня начинает колбасить. Страх вновь накатывает, захлестнув с головой. Дышать становится трудно.

– Скажи что-нибудь хорошее.

– Спальня сгорела почти полностью, коридор тоже в плачевном состоянии, – перечисляет Давыдов радостным тоном. – Но! Ванна с туалетом почти не пострадали, все твои баночки целы и невредимы. Кухню нужно почистить. Да всё нормально. Это поправимо. Двери я закрыл. А, вот, держи. Лежал в коридоре, ждал.

Он протягивает мне почерневшего, но целехонького пингвина. Видимо, его загнала в коридор Маруська. Я обнимаю пингвина и начинаю глупо улыбаться. Пингвин смотрит на меня одним глазом – вторым он смотрит на Влада – и вроде бы тоже улыбается. Всё не так уж плохо. Комнату можно восстановить.

– Ты вытащила ноутбук? – Давыдов кивает на пакет.

– Д-да… машинально…

Пока я отлавливала кошку, забившуюся под шкаф, то увидела ноут. Он лежал под кроватью – я всегда запихиваю его туда ночью, чтобы случайно не наступить в потемках.

Ну и схватила заодно, вообще не соображая, что творю. Кошку тоже отловила, за хвост пихнула в переноску, чтоб эта дурында не свинтила в закат. Потом выбежала на улицу и долго кашляла, понимая, что чудом не потеряла сознание, наглотавшись дыма.

Как будто все имеющиеся силы аккумулировала, чтобы спастись.

– Я раньше времени ушла с работы и поэтому успела, – произношу, сама испугавшись своих догадок. – Если бы чуть-чуть позже вернулась, всё бы сгорело. Маруська… вся информация…

С ужасом гляжу на кошку, мирно спящую в переноске. Представить не могу, чем всё могло кончиться.

Кошмар.

– Маш, а ты не думаешь…

Он не заканчивает фразу, но я начинаю догадываться. Стремительно. И от этой догадки, ещё не произнесенной вслух, становится только страшнее. Потому что пожар из-за плохой проводки – это одно, это не так дико, как…

Давыдов берет переноску и говорит:

– Поехали ко мне.

– Не стоит. Я буду благодарна, если ты найдешь мне какой-нибудь отель.

– Моя квартира – лучший отель. Практически система «всё включено», только «всё выключено», потому что у меня дома нет даже хлеба. Не спорь, Маша. Я не в настроении пререкаться.

Мне остается только кивнуть, взять оставшиеся вещи и, не отпуская пингвина, поползти к машине Давыдова. В полном молчании. Потому что слов попросту не остается.

Глава 11

Мы выезжаем из двора, и я задаю вопрос, который жег язык всё то время, что Влад усаживал меня в салон, застегивал ремень безопасности и заводил авто.

– Ты думаешь, это поджог?

– Не исключено.

– З-зачем? Из-за каких-то файлов? Из-за моего ноутбука, да? Или просто проводка загорелась? Знаешь, такое бывает…

– Сомневаюсь, что проводка. Видимо, они не нашли его и решили спалить всю квартиру к чертям. Сергеенко, как ты думаешь, что это значит?

– Тебя прослушивают.