Мой бывший темный

Неожиданно Виктор сузил глаза, улыбка исчезла, он взял меня за предплечье:

— Что это?!

Приподняв, он вытащил меня из ванной, ставя рядом с собой. Я не успела даже пикнуть, как оказалась в его руках.

А он рассматривал красное пятнышко чуть повыше груди.

— Кто это сделал? — его голос звенел от напряжения.

— О чем ты? — я не сразу поняла, что он имеет в виду. При чем тут вообще эта дурацкая ссадина?

Виктор удивленно приподнял брови и еще раз оглядел меня, ожидая ответа. Но что я могла сказать?

— И ты ничего не скажешь в свое оправдание? — теряя терпение, спросил он.

Виктор ухватился за мой подбородок, заставляя поднять взгляд.

— Кто он? Один из Галавиц? — в его голосе послышались злые насмешливые нотки. — Знаешь, а это многое объясняет…

Я сглотнула, пытаясь сбросить оцепенение.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — Галавиц? Что это вообще? Какой-то город? Место? Название клуба?

Он что, думает, что я спала еще с кем-то и это засос?!

Мужчина сдвинул брови на переносице.

Затем еще раз очень внимательно рассмотрел мою царапину, слегка потерев.

— Прости. — заторможено произнес он. — Я… обознался. Мне показалось, что это метка… я…

— Ты меня напугал. — я пыталась сказать это с напором, но вышло жалобно.

— Прости… — еще раз повторил он, покачав головой, — не знаю, что на меня нашло.

Он сгреб меня в охапку, обнимая, прижимая к себе. Медленно вдохнул запах моих волос.

Я почувствовала, как он напрягся.

— Скажи честно, Ника. — голос его был очень тихим и каким-то безжизненным. — Они тебя подослали? С какой целью?

Кто подослал? Куда? Он опять? Ведь только же просил прощения!

— А я еще, дурак, удивлялся, откуда выросшая в детдоме может знать наизусть Шекспира, любить театр, живопись, книги… — в его голосе была слышна настоящая боль.

Не выдержав этих обвинений, я оттолкнула его, размыкая объятия.

— Да что с тобой? Сейчас то что не так? Это просто ссадина! — я ткнула себя пальцем в грудь. — У меня никого не было, кроме тебя!

— От тебя пахнет оборотнем! Едва уловимо, я бы может даже внимания не обратил, но…

— Ты рехнулся?! Каким еще оборотнем, я только что из душа?! — злость буквально застилала глаза.

— Какой же я дурак, — это звучало словно приговор. — Ребенок-то хоть настоящий?

— Действительно дурак! Я не навязывала тебе этого ребенка. Если он тебе не нужен, прекрасно. Он — мой.

— Я просто хочу быть уверен, — протянул мужчина, перебирая рукой пряди моих волос.

— В чем уверен? Я тебя не понимаю. И если от кого и воняет, так это от тебя! — в сердцах бросила я.

Виктор усмехнулся, вдруг сделав шаг на встречу, и заскользил руками по моей талии вниз, поглаживая бедра.

Я всхлипнула, то ли от страха, то ли от вспыхнувшего против воли желания. Словно беспомощная оцепеневшая жертва перед решившим взять свое хищником.

Что же это со мной? Нужно немедленно прекратить! Если я позволю случиться всему сейчас, то он так и уверится в том, что у меня есть кто-то еще.

— Ты даже представить себе не можешь… — он замолчал, а затем прищурившись добавил, — Что я сейчас чувствую.

Кто бы мог подумать, что он все так повернет? Решит, что я сговорилась с кем-то, чтобы начать встречаться с ним?

— Виктор, пожалуйста, — я дернулась, пытаясь вырваться, но он лишь усилил хватку.

Это неправильно…

Я вывернулась и оттолкнула мужчину, выбегая из ванной. Он рванул за мной, в спальню, где я попыталась спрятаться.

Схватила покрывало, чтобы прикрыться, но оно лишь выскользнуло из пальцев.

К черту! Куда мне здесь прятаться?! Понимая, что отступать некуда, я резко повернулась и с вызовом вскинула голову:

— Не веришь? Серьезно? Даже после твоего хваленого гипноза?! Ну же, давай. Возьми меня прямо здесь и прямо сейчас! Против воли! Докажи мне, что ты именно такая скотина, от которой я и ушла полгода назад.

Я, конечно, сильно кривила душой. Я сама хотела его. Мне стоило больших трудов не поддаться на его поглаживания и ласки несколько минут назад.

Возможно, это была пресловутая чувствительность беременных, по крайней мере, удобно было сваливать все на нее, а не на собственную бесхребетность.

Но если бы все случилось прямо там, после таких нелепых обвинений, я бы себе не простила.

Мужчина, не ожидавший подобного, отступил. Нахмурился.

— При защите другого клана гипнозу вполне можно сопротивляться, — на лице ледяная маска, тон из злого и насмешливого стал безэмоциональным.

— Клана? Ты вообще слышишь меня? Или себя? Нет? — я была уже на грани срыва. — Тогда читай по губам! Я не понимаю о чем ты! И ни с какими Гаманацами я не знакома, как и с другими венерическими.

— Галавиц, — машинально поправил мужчина. — Мы окончательно выжили их из города пару месяцев назад.

— Избавь меня от своих криминальных подробностей, — я отвернулась, наконец схватив с кровати покрывало, и завернулась в него. — Мне надо одеться. Выйди, пожалуйста.

Вот только выходить Виктор не собирался. Он сделал несколько шагов, остановившись, только когда расстояния между нами не осталось.

— Ты правда не понимаешь?

Я лишь успела беспомощно отрыть рот, жадно вдохнув побольше воздуха, как оказалась захвачена в плен его покрасневших глаз.