Мой бывший темный (СИ)

Мне сказали, что женщин-вампирш не бывает, так кто же она?

Третий звонок. Еще остававшиеся вокруг люди массово начали проходить в зал.

Раиса оттеснили в сторону, и я почувствовала, как на талию легла рука бывшего. Он мягко подтолкнул меня к выходу на ложу.

Торопливо прошла вглубь, усевшись на крохотный диванчик. Происходящее на сцене отсюда было видно, как на ладони. Снизу

располагалась оркестровая яма, в которой музыканты готовились к выступлению. Со стороны амфитеатра из зрительных кресел все еще были слышны голоса, но и они затихали со временем. Атмосфера была строгой, торжественной, предвкушающей чудо.

И лишь мне было совсем не до этого чуда. Я, словно завороженная, смотрела, как Виктор медленно приближается, прожигая душу пугающим взглядом.

— Привет, — шепнула я ему, от нервного озноба зуб на зуб не попадал.

Почему я сейчас так переживала? Почему боялась?

Ведь мне нечего было скрывать, я не была ни в чем виновата.

Мужчина подошел вплотную, сел рядом, поднял руку, убирая выбившуюся из прически прядь, провел кончиками пальцев по щеке.

— Привет, — нетерпеливый шепот коснулся моей кожи. — Вот теперь я готов слушать твои объяснения.

И что же он хочет услышать? Я уже все рассказала. Если он не верит мне, то нет смысла из раза в раз повторять одно и то же! Я тряхнула головой, упрямо поджав губы.

Он улыбнулся, но его улыбка не сулила ничего хорошего.

— Зачем ты вообще вышла из дома? — вдруг жестко спросил он, резко тряхнув за плечи. — За два дня я успел поднять на уши весь город, и представь же, каково было мое удивление, когда выплыл Герман с требованием переговоров от оборотней. А теперь выясняется, что Раис при этом твой папаша?!

— Ты в своем уме?! — я стукнула его по руке, которой он держал меня. — По-твоему, я специально все это подстроила?

— Откуда мне знать? — он чуть отодвинулся.

В зале начали гасить свет, зазвучали первые звуки музыки.

— Знаешь, — как ни горько было это признавать, но слова все же просились наружу, грозя в противном случае буквально сжечь изнутри. — Возможно, все к лучшему? Надо признать, что мы просто не созданы друг

для друга. Ты мне не веришь, что бы я ни говорила, а я не хочу еще сильнее ввязываться во всю ту грязь и чертовщину, что тебя окружает. Еще недавно у меня была работа, перспективы, да, впереди маячил декрет, но ведь все справляются. И я бы справилась. И лишь стоило случайно встретиться с тобой, как все полетело в тартарары…

— Не говори так, — глухо попросил он.

— Но это правда. Нам действительно лучше друг без друга, — отрезала я, хотя на этих словах в горле встал ком.

Занавес открылся, представляя зрителям людей в египетских одеждах, декорации стен с древними фресками. Аплодисменты с каждой секундой становились все громче и громче, как лавина, они проносились по всем рядам, усиливая друг друга.

— Если ребенок мой, то…

— «Если». Опять это «если»! — спасительная темнота вокруг скрывала выступившие на глазах слезы. — Если ты не уверен даже, что я тебе не изменяла, то зачем это все? Или решил провести тест ДНК, когда ребенок родится? И только потом принимать решение?

— Ника… — он вдруг взял мою руку в свою, и это простое, казалось бы, действие моментально отозвалось тысячей мурашек по всему телу. — Я сотню лет был один. Не подпускал никого к себе. Я хочу тебе верить, но…

— Но?..

— Но мне просто нужно время.

Мужчина в форме египетского военачальника запел пронзительно и сильно. Итальянский язык имел свое особое звучание. Сверху над сценой висело табло, на котором бегущей строкой высвечивался перевод.

«…Лишь для тебя я достиг победы…»

— Отлично, — я попыталась встать, но Виктор не дал мне этого сделать, — сообщи, когда время придет. Я не хочу мириться с постоянными обвинениями до тех пор, пока ты привыкнешь, или что там тебе нужно!

Снова попыталась подняться, вот только он ловко потянул меня на себя, и в итоге я оказалась сидящей у него на коленях.

— На нас могут смотреть… — зашипела я.

— Пусть смотрят, — горячий шепот обжигал шею. Сладкая истома тут же затопила сознание. — Оборотни хотят мира… пожалуйста. Будет им мир. В конце концов, не мы начали эту войну. Кулон вернем позже.

— Я все еще в розыске, — напомнила я, пытаясь удержать его руки. Горячая ладонь скользнула по бедру вверх, под ткань платья.

Боже! Какой стыд! Нас может видеть весь зал!

На сцене на коленях стояла девушка в рабской одежде. Лицо ее блестело в свете прожекторов, и отсюда казалось, что это от слез. Весь вид говорил о безумном страдании. А пронзительный голос западал в самую душу.

«Да, я люблю его, и за любовь страдаю ужасно…» — переводило табло сверху.

— Я почти это уладил, — Виктор уткнулся мне в волосы, шумно вдыхая их аромат. — Дьявол, по крайней мере, теперь понятно, что я не спятил…

— Ты спятил! Тут же полно людей!

Попыталась соскользнуть на соседний стул, но он держал крепко.

— Нет, я про этот едва уловимый запах. Ты оборотень…

— Сам ты оборотень, — всхлипнула я, устав вырываться.