Мой бывший темный

Если кулон меня и правда защищает, то лучше все-таки хотя бы на время уйти. Кроме того, у меня ведь с собой ключи от коттеджа бывшего.

Если мне звонил кто-то посторонний, он этого знать не мог. А если действительно звонил Виктор и ему нужна моя помощь?

Невольно вспомнился дурацкий сон, где на него напали волки и розовая.

Консьержка не обратила на меня внимания, сидя на своем диванчике, и я поспешила выйти на улицу, которая встретила меня снегопадом. Зимой у нас темнело рано, и сейчас на город стремительно опускались сумерки. Зажигались фонари, машины ярко светили фарами.

Год назад, когда мы с Виктором познакомились, погода была примерно такая же.

Он отвозил меня домой после спектакля, валил снег…

Сглотнула тугой ком в горле и ускорила шаг. Летучая мышка нагрелась, придавая мне уверенности.

Достав телефон, я позвонила в городское такси, назвав адрес соседнего дома с тем, куда я направлялась. Береженого Бог бережет, как говорится.

Через пару минут приехала серая отечественная машина с шашечками наверху.

Юркнув на заднее сиденье, я назвала адрес:

– Кто здесь? – водитель вздрогнул и обернулся, словно бы только заметил, что я села.

– Здравствуйте. Мне на Сиреневую улицу, – повторила я.

– Ага, да. Сейчас, – водитель тут же потерял ко мне интерес и завел машину.

А я не смогла скрыть победную улыбку. Все-таки мышка работала!

Не прошло и получаса, как мы оказались на месте. Точный адрес я называть побоялась. В доме Виктора могла быть засада: полиция или даже караулящие его оборотни. Я попросила остановить неподалёку, сунула деньги и поспешила выйти из машины.

– Зачем я сюда приехал?.. – это было последнее, что я услышала, прежде чем захлопнула дверцу автомобиля.

Когда таксист уехал, я какое-то время еще потопталась на месте. Может быть, не стоило сюда приезжать?

Но раз уж приехала…

Вокруг была частная застройка. Этот район города считался элитным. Красивые дома, большинство трех- и четырехэтажные, с эркерами и башенками, изогнутыми крышами. На фоне всего этого великолепия дом Виктора просто терялся.

Вдобавок ко всему, лужайки перед домом, в отличие от остальных местных коттеджей, как таковой не было. Стоял закрытый кирпичный гараж, примыкающий к дороге, а все остальное пространство было засажено вишней. За ней никто не ухаживал, она росла дичком, но неизменно цвела весной и затем опадала, покрывая белыми лепестками траву.

С дороги дом было даже не видно.

Раньше я думала, что это от того, что он сам по себе очень аскетичный и не любит помпезность, излишнюю показуху. Мне это нравилось в нем.

После того случая в баре, полгода назад, я решила для себя, что скромность здесь ни при чем, просто в тени легче проворачивать преступные делишки. И только теперь я действительно осознала причину такой уединённой жизни.

На всякий случай обогнула улицу и вышла к дому с обратной стороны, где и дороги-то никакой толком не было. Но на первый взгляд перестраховка была лишней. Ни спереди, ни сзади никто не караулил. Открыла ключами дверь, заходя внутрь.

Кулон-летучая мышка на мгновение обожог грудь, я дернулась, сдавленно ойкнув, но жжение тут же прекратилось.

В ноги что-то ткнулось, я испуганно взвизгнула, запнувшись.

– Что за… – несколько ругательств все же сорвалось с моих уст, когда я ударилась коленкой об пол. – Блин!

А всего в шаге от меня сидела маленькая беленькая кошечка. Она вылизывала переднюю лапку, будто бы была здесь совсем не при делах. Заметив, что я смотрю, на мгновение остановилась, смерила меня презрительным взглядом, а затем снова принялась себя вылизывать.

– Почему у меня чувство, что ты специально меня уронила? – прошипела я, искоса поглядывая на кошку. Затем наконец поднялась, потирая ушибленную коленку, закрыла за собой двери.

Вот только когда я обернулась, кошки уже нигде не было.

«Надеюсь, эта породистая засранка не выбежала на улицу», – у меня никогда не было собственных животных, и какого-то трепета я к ним никогда не испытывала. Никогда не умилялась кошечкам, собачкам и прочим друзьям человека. Хотя в детстве я мечтала завести попугайчика, даже пообещала себе купить его, как только получу свое жилье.

Надо ли говорить, что в итоге единственной птицей, которую я когда-либо покупала в своей жизни, была курица, и та уже мертвая и ощипанная.

В доме все было так же, как я помнила. Та же мебель. Угловой диван в гостиной, шкаф, полки. Тот же коврик в прихожей, плотные портьеры на окнах. Вряд ли Виктор затеял бы здесь за полгода грандиозный ремонт. Насколько я его знала, он не очень любил перемены. Но вот у меня от этой обстановки невольно потеплело на сердце.

«Как дома».

– Виктор? Ты тут? – позвала я негромко, но никто не ответил.

Обошла дом. Пусто.

Остановилась рядом со стационарным телефоном, стоящим в коридоре на маленькой тумбочке, рассматривая многочисленные бумажки, лежащие рядом.

«А если все-таки выбежала?» – мелькнула досадная мысль, и я невольно обернулась.