Мой бывший темный

– Догадываться начал раньше, но точно все стало понятно два дня назад. Мария, которую он привел… она морф. Может менять внешность по своему желанию. Я сначала подозревал ее в собственной игре, но нет. Она просто влюбленная дурочка. Я ведь сказал тебе, что все уладил. Наконец разобрался и со СМИ, и с полицией, даже акции «Алмаз-фарм» снова пошли вверх… Макс во всем сознался после того, как я прижал его. Мы поговорили, он умолял дать ему еще один шанс…

– И ты ему поверил? И даже посадил меня после этого к нему в машину? – последнее мне казалось особенно отвратительным. А что если бы тот решил просто прикончить меня, чтобы досадить своему создателю?

– Он не стал бы. Я его знаю семьдесят лет… – покачал головой Виктор.

– Видимо, плохо знаешь! Он подставил тебя! Сразу же после того, как ты дал ему этот самый «второй» шанс. За решетку по людским законам посадить у него не вышло, так значит, он решил пойти по вашему правосудию?

– Тише… – мужчина тяжело вздохнул. – Ника, мне уже много лет, а Макс… Дьявол, он же был мне как приемный сын.

– Так ты ради приемного сына был готов пожертвовать тем, кто еще не родился?

Лицо мужчины окаменело, он облизнул сухие губы и произнес на грани слышимости:

– Пожалуйста, не говори так. Ты не представляешь, насколько больно это слышать.

– Ты не представляешь, насколько больно это слышать мне! Я пришла сюда, думая, что тебя надо спасать! Почему ты не скажешь им, кто виноват?

Хреновы манипуляторы! Есть тут хоть что-то настоящее и правдивое?

– Его убьют, Ника. Я… нет, – он на мгновение прикрыл глаза. – Я сам с ним разберусь.

Внутри вскипела настоящая буря. Он издевается? Разберется он, как же! Я сутки просидела без воды из-за депрессии какого-то престарелого подростка-эмо?

Вырвав руку из хватки Виктора, развернулась и зашагала обратно в зал для репетиций.

Раис встретил меня довольной улыбкой.

– Я так сегодня ни на какое свидание не попаду… – едва слышно прошептал Нагицкий, даже не пытаясь скрыть кислую мину на лице.

– Можете заканчивать свое заседание, – громко произнесла я, – Виктор не нарушал договор.

– Что ты несешь?! – Раис даже привстал. – Меня вырубили! Натравили полицию! Мне пришлось бежать из тюремной больницы… А ты говоришь, не было нарушения.

Руслан опасливо покосился на родителя и, на всякий случай, отошел подальше.

– Ника! – Виктор стоял позади, в его взгляде была невысказанная просьба.

– Виктор не нарушал договор, потому что Раис первый его нарушил, – закончила свою мысль я.

– Что?! Она лжет! – рассвирепел мой биологический папаша.

– Это довольно серьезное обвинение, – нахмурился Герман. – Ты понимаешь, что может грозить за…

– Он сказал, – я повысила голос, перебивая мужчин, – «подтверждаю, что не трону больше ни ее, ни твоего ублюдка. Ни словом, ни делом, как говорится…». Но, тем не менее, он отравил мня.

– Это наглая ложь!

– Ложь? Ты сам мне в этом признался! – легко парировала я. – Мне стало плохо, я начала задыхаться, как только мы отъехали от театра, а потом меня рвало… и… Максим Алмазов сказал, что у меня странный вкус крови. Это теоретически могло быть следами отравления. Но мне повезло, похоже. Отравитель из моего папаши так себе.

Каждое из сказанных слов было правдой. Я не знала, имело ли это значение.

На мгновение в репетиционном зале воцарилась гробовая тишина, которую нарушил Раис:

– Мерзавка! – он вскочил со стула, двинувшись на меня, но Виктор оказался быстрее, бросившись наперерез, успел остановить его, легко откинув в сторону, словно бы тот ничего не весил.

Руслан тут же поспешил на помощь к отцу, закрывая того собой. Парень оскалился, словно дикий зверь, и +Виктор нехорошо усмехнулся, глядя на него, и предупреждающе покачал головой. Весь его вид словно говорил: «Не стоит этого делать, мальчик».

– Сказанное тобой правда? – осторожно уточнил Герман, словно бы не замечая, что вот-вот снова начнется драка.

– От первого до последнего слова, – кивнула я.

– Она лжет! Это не так… – заорал Раис, тяжело поднимаясь на ноги.

– Ты сам сказал, что отравил меня!

– Да, но…

Нагицкий перевел удивленный взгляд на Галавиц.

– Это совсем меняет дело, – хмыкнул меценат.

– Я просто пошутил! Да, я сказал это… но я не травил ее, просто не хотел, чтобы она сбежала раньше времени.

– Тогда почему мне стало плохо? Я думала, сознание потеряю. Ты меня отравил! – не сдавалась я.

– Так, – Герман громко хлопнул в ладоши, – Виктор Альбертович, отойдите от сирых и убогих. Несолидно.

Виктор сделал вид, что отряхивает пыль с костюма, а затем уселся обратно в кресло.

– А ты, Раис, уверен, что все еще хочешь вызвать арбитров? – продолжил Нагицкий. – Они проверят ее, и если окажется, что она говорит правду, то тебя просто убьют за умышленное нарушение договора, гарантами которого они являются.

– Но… – уверенность вышла из оборотня, словно воздух из шарика.

Глава 14

– Но… Она же беременная! Откуда я знаю, почему ее там рвало.

– Ах ты, тварь… – Виктор зашипел, как рассерженная змея, готовая снова броситься в атаку. – Она же твоя родная дочь.

– Не было никакого яда.