Мой бывший враг

Виктор сделал попытку пошевелиться, но только губы едва дрогнули. Неясный шелест сорвался с них, и Алесе показалось, что это было одно-единственное слово: «Любимая!» Она опустилась рядом с кроватью на колени и принялась исступленно целовать безжизненно слабую руку Виктора. Она потеряла счет времени, слезы заливали глаза, она не видела ничего перед собой. Лишь позже, когда Алеся пришла в себя, обнаружила, что сидит в ординаторской, а Павел хлопочет над шприцами и ампулами.

– Нет, не нужно! Я уже в порядке! Скажите, есть хотя бы малейшая надежда на то, что Виктор выживет? – спросила она, надеясь услышать утвердительный ответ.

– Простите, Алеся, но я должен быть откровенен, вероятность любого исхода равна пятидесяти процентам. Сейчас он пришел в себя, но до тех пор, пока его сердце не восстановится хотя бы частично, говорить о чем-то сложно. Врачи сделали невозможное, и теперь все зависит только от него самого. Именно поэтому я и привел вас сюда. Он вас увидел, узнал, и, если теперь он решит, что должен жить, организм сделает в свою очередь чудо.

– Это жестоко! – прошептала Алеся.

– По отношению к вам? Да! Но я посчитал, что мы не должны решать за него! – твердо сказал Павел. – Идемте, нам пора уходить. Сами понимаете, мы проникли в госпиталь нелегально, не стоит нарываться на неприятности.

– Я хотела бы остаться с ним! – с мольбой в голосе сказала Алеся.

– Увы, это просто невозможно. За Виктором наблюдают. Ему обеспечен круглосуточный уход. Как только представится возможность бывать у него, вам не откажут. Я надеюсь, что мои старые друзья пойдут на уступки.

По дороге она попросила Павла остановиться возле церкви. Маленькая, деревянная, она стояла на невысоком холме. Выложенная бетонными плитами дорожка вела прямо к входу.

– Вы решили зайти в храм? – спросил Павел, явно намереваясь последовать за ней.

– Не нужно идти со мной. Я хочу побыть одна. Там.

Полумрак. Тишина. Сухонькая старушка слева, в церковной лавке. Алеся остановилась, не зная, что делать дальше.

– Ты что-то хотела, дочка? – спросила старушка. – Вижу, горе у тебя. Тяжкое горе. Пойди помолись, отпустит тебя.

– Да я, честно говоря, не умею, – пожала плечами Алеся.

– А ты как сумеешь. Бог все видит, Он поймет и поможет! Вот свечу поставь. Тебе как, за упокой али за здравие?

– Муж у меня в больнице. Сердце.

– Тогда, коли любишь, за здравие ставь. Затепли ее от горящей и поставь, помолиться не забудь. Вон икона Николы Чудотворца. К нему и обращайся, а еще к Матери Божьей – о помощи в молитве слово скажи. Ты, дочка, только верь, и выживет муж твой.

Вернувшись домой, Алеся заперлась в комнате и, буквально рухнув в кресло, закрыла ладонями глаза. Ведь еще несколько месяцев назад Виктор признался в этой комнате ей в любви. А какая это была ночь! Настоящая, незабываемая, что с того, что она так до сих пор и не может вспомнить, что именно происходило тогда. Какая разница! Главное, это было, это случилось, и она опять почувствовала себя женщиной. Впервые за долгие годы одиночества, когда она не позволяла себе даже помышлять ни о чем подобном, это свершилось! Боже, сколько счастья обрушилось на нее в ту ночь! И вот жестокая расплата! Нужно что-то делать. Если уж она не смогла защитить своих мужчин, остается только месть! Для осуществления плана нужно совсем немногое. Найти заказчика, выследить и убить! Разумеется, без помощи не обойтись. Придется обращаться к Андрею. Конечно, он не всемогущ, но с его связями и возможностями обнаружить врага удастся быстрее.

Приняв решение, Алеся, несмотря на поздний час, набрала номер друга. Как ни странно, он поднял трубку почти сразу.

– Слушаю тебя! Что опять стряслось? Павел говорил, что особых причин для тревоги пока нет. Или у тебя другие сведения? – спросил Андрей.

– У меня к тебе просьба, не мог бы ты помочь найти одного человека? – стараясь оставаться спокойной, спросила Алеся.

– Интересно, кого? Если я правильно понял, ты собралась разбираться сама?

– Как тебе сказать, я не вижу другого выхода. Милиция мне не поможет.

– Боюсь, дорогая, ты торопишься с выводами. Насколько мне известно, машина уже закрутилась, и не женское дело заниматься разборками.

– Это мое, и только мое дело, Андрей. Я должна… – начала настаивать Алеся, но Андрей оборвал ее:

– Стоп! Я сейчас буду у тебя, и ты постараешься мне все объяснить. Жди, я скоро!

Он появился буквально через пятнадцать минут, чуть взъерошенный, слегка раздраженный, но, как обычно, уверенный в себе. Опустившись в кресло, Андрей снял очки, потер усталые покрасневшие глаза и некоторое время сидел, не говоря ни слова.

– Ну и ладно, – вдруг произнес он в пространство.

Алеся, до этого не проронившая ни звука, удивленно подняла глаза.

– Что означает твое «Ну и ладно»? – спросила она.

– Да так, ничего существенного, просто она мне не слишком нужна, – загадочно выразился Андрей и, напялив на нос неизменные очки, приготовился слушать.

– Прости, я все же не поняла твоего выражения, что значит «Ну и ладно» и кто тебе не очень нужен? – уточнила Алеся.