Мои (чужие) дети (СИ)

Делать нечего. Прикрываю дверь и снимаю цепочку. Видя, что у меня чистый ламинат, женщины нагло заходят в грязной обуви и проходят вглубь квартиры. Я хочу закрыть дверь, но не успеваю, потому как следом за ними вихрем влетает Давид.

– Здравствуйте, Диана, – возбужденно говорит мужчина.

– Вы не вовремя, – тихо произношу я, показывая жестами на ситуацию. Но мужчина игнорирует меня и идет следом за соцработницами.

– Доброе утро, дамы!

Грубый голос Давида заставляет их замереть и оглянуться.

– А вы, собственно, кто? – удивленно таращится на него старуха Шапокляк.

– А вы? – холодно чеканит он.

– Мы из опеки, – отвечает вторая. – У вас в квартире всегда так холодно?

– Третий день, – тихо произношу я и встречаюсь с угрюмым взглядом Давида. – Во всем доме отопление отключили. Порыв в подвале.

– Варвара Владиславовна, запишите: температура в помещении, где находятся дети, ниже нормы, – уверенно говорит Шапокляк и шагает дальше по квартире, оставляя грязные следы на полу. – Так а вы, мужчина, кто?

– Я друг, – стараясь быть вежливым, отвечает он.

– Друг? – Варвара Владиславовна приспускает на носу очки и смотрит поверх стекол. – А может, вы сожитель?

– Или того похлеще, – добавляет Шапокляк. – Родной отец. А вы у нас, милочка, числитесь как мать-одиночка.

– У нас много таких. – Поправляет очки обратно и что-то царапает ручкой в журнале.

– Каких? – рявкает Давид.

– Которые обманывают государство, чтобы незаконно социальные выплаты получать.

– Нет, – отмираю я. – Это просто друг! – Пытаюсь исправить ситуацию, чтобы они действительно не подумали, что между нами с Давидом что-то есть. У меня и правда нет никакого желания ссориться с государством и что-то кому-то потом доказывать. Мне совершенно не нужны дополнительные проблемы.

– Где второй ребенок? – спрашивает та, которая худая.

– Она спит в спальне. – На данный момент это единственная комната, в которой тепло.

– Покажите, – настаивает женщина.

– Может, не надо туда заходить? – умоляюще произношу я. – Давайте я вам немножко дверь приоткрою, и вы просто заглянете. Там чисто и тепло, поверьте на слово, – тяжко вздыхаю я, понимая, что уговорить этих дамочек мне не удастся. Легче показать им спальню, чтобы они побыстрее ушли, а потом убраться после их них.

– Нам надо осмотреться, – настаивает на своем соцработница.

– Вы туда сейчас холод запустите и грязи нанесете, – с нажимом произносит Давид.

– Ладно, – сдаюсь я и впускаю их в комнату. Давид остается стоять в коридоре. В спальне тепло. Анечка спокойно посапывает в кроватке. Несмотря на это, женщины даже не пытаются вести себя тихо. Они громко переговариваются, тем самым будят дочь, и она начинает хныкать.

– Так. Все. Хватит! – взрывается Давид. – На выход! – показывает рукой на дверь.

Я кладу в кроватку Даню и беру на руки Аню, чтобы успокоить.

– Что вы себе позволяете? – округляет на него глаза Шапокляк.

– Если вы сейчас же не покинете эту квартиру, то ощутите в полной мере то, что я себе позволяю, – цедит сквозь зубы мужчина.

– Ну, знаете ли, – угрожающе поднимает палец вверх та, что в очках. – Мы сейчас полицию вызовем.

– Вызывайте! Ни черта они мне не сделают! У меня сам министр внутренних дел зубы лечит, – рявкает он, и произносит это настолько уверенно, что даже я ему верю.

Женщины молча переглядываются, затем делают еще какие-то заметки и молча выходят из квартиры. Бросив напоследок, что возьмут нашу семью на контроль. Мужчина закрывает за ними дверь и возвращается к нам.

– Значит так, Диана, – переводит сбившееся дыхание Давид. – Собирайся. И детей собирай. Поедете ко мне.

– Зачем? – внутренне настораживаюсь я.

– Затем. Как врач я не могу позволить детям находиться в этом холоде. А у меня дом с автономным отоплением. Я тебе комнату большую выделю. Поживете там до тех пор, пока у вас отопление не сделают.

– Ты не врач. Ты стоматолог, – поднимаю на него глаза. В душе я понимаю, что надо соглашаться на его щедрое предложение, но мой мозг ищет какой-то подвох в его словах.

– Если быть точным, то я ортодонт, – вздыхает мужчина. – Впереди выходные. Вряд ли здесь в ближайшие два дня что-то изменится в лучшую сторону.

– И то правда, – сдаюсь я, трезво оценивая перспективу быстрой замены труб. – Мне нужно время, чтобы собраться.

– Не спеши. Спокойно собирайся. Я подожду тебя в прихожей, – говорит Давид и выходит из спальни.