Мой чужой дом

Она отходит к стеклянной стене, поворачиваясь ко мне спиной. Пляж окутан чернотой, только белое кружево волн скользит навстречу поджидающему их берегу. В стекле видно отражение каменного Фиониного лица.

– Спустя несколько недель после появления Дрейка ты решила переехать в Корнуолл. Вроде отличная новость, я пыталась радоваться. Правда. Ты искренне любила Дрейка, хотела быть к нему поближе, но… почему-то мне чудилась в этом угроза тихому уголку, где я так старалась обжиться.

Сестра упирается лбом в стекло.

– Чертова зависть… Тупая, предсказуемая зависть… Сама себя ненавидела за то, что завидую. А я завидовала… Ты создала изумительный, просторный, светлый дом. Когда возвращаешься из такого уютного гнездышка в родные стены, уже трудно не замечать потрескавшуюся краску и потертости на ковре. – Фиона поворачивается ко мне. – Вот поселилась ты в Корнуолле – чудесно же, радоваться надо… а вышло наоборот.

Меня охватывает глубокая грусть.

– Со дня твоего переезда каждый встречный достает меня вопросом: «Вы ведь сестра Эль?» Теперь я – привязка к тебе. Ты – точка отсчета. – В ее тоне сквозит еще большая горечь. – Полгорода следят за твоими страничками в социальных сетях. Все мы рассматриваем снимки идеального дома, наблюдаем за невероятной карьерой, безмятежным стилем жизни, который ты демонстрируешь. Только все это – одна большая ложь. – Зло прищурив глаза, со сжатыми зубами, сестра делает шаг в мою сторону. – Ты знала, что мы с Биллом едва сводим концы с концами на одну его зарплату, что наш дом разваливается на глазах, а сама устанавливала гранитные столешницы, двустворчатые двери и эту проклятую стеклянную стену – причем на чужие деньги.

– Я пыталась с вами поделиться… – слабо протестую я. – Предлагала оплатить ремонт в ванной… закрыть ипотеку…

– Подачкой! – прерывает меня сестра. – Я думала, ты бросаешь, мать твою, подачку! Разумеется, я отказалась! Я же не догадывалась, что деньги на самом деле принадлежат нашей матери. – Она оскаливается. – Как насчет Дрейка? Ты могла открыть вклад на его имя, на будущее. Нет, ты вбухала деньги в дом! Который вот-вот потеряешь – а ведь у тебя было все. – Ее губы кривятся. – Ты забрала мамину мечту. Присвоила ее. Обманула маму. Обманула нас всех, Эль!

Фиона подходит почти вплотную, обдавая меня запахом изо рта и слабым ароматом духов. Слышно ее частое глухое дыхание. Какое у нее лицо! «Кто ты?» – проносится в голове. Вены на шее вот-вот лопнут, зубы ощерены, во рту прядь растрепавшихся волос.

Неожиданно лицо сестры меняется: перекошенные губы обмякают, на лбу расходятся морщины, в глазах пустота – не затуманенность, а полная безучастность, – и превращается в непроницаемую маску.

Передо мной не знакомая мне Фиона, а отдаленно похожая копия.

– Ты, – шепчет она с металлом в голосе, – заслуживаешь все, что тебя ожидает.

Глава 36 Эль

Мы словно впервые увидели друг друга.

Я пытаюсь рассмотреть в этой Фионе девочку, которая сидела по-турецки на полу и, напевая себе под нос, заплетала мне косички. Или Фиону-подростка, которая водила меня на прогулку в парк, пока мать работала. Или Фиону, которая распахивала одеяло, пуская меня под бок, когда я просыпалась от кошмаров.

А Фиона, стоящая передо мной, тайком проникла в мое жилище, взломала дверь в кабинет, рылась в вещах… И что из того?

Мысли уносятся в прошлое, перебирая события последних недель, происходившие в доме странности, мою паранойю и сомнения…

– Это ты заперла меня в кабинете. Мне не привиделось. У тебя же ключ.

– Да, – спокойно отвечает сестра.

– Зачем?

– В тот день к тебе приходил Билл, помогал передвинуть кровать.

Верно.

– Перед уходом он принял душ, надел свежую рубашку, намазался лосьоном после бритья. А я смотрела, как старательно наряжается мой муж, будто у него свидание. Только шел он к тебе.

Порывистый ветер, овевающий стены дома, будоражит море, шелестит по неровной скале.

– Я догадалась еще несколько месяцев назад, – говорит Фиона.

– О чем догадалась? – не понимаю я.

– Что он увлекся тобой. Как же это заметно! Когда ты приходишь в гости, он крутится рядом. А какой резвый, какой предупредительный! Разумеется, он пытается скрывать… Старается не задерживать на тебе взгляд дольше, чем положено, но не может себя пересилить. Несколько недель назад он слушал твой прямой эфир в «Фейсбуке», а когда я вошла в комнату, покраснел словно мальчик, которого застукали за просмотром порнухи.

– Фиона…

Она поднимает палец: молчи.

– Билл рассказал, что случилось у тебя в гостиной. – Сестра глубоко вздыхает. – И тогда я поехала поговорить с тобой. Что собиралась сказать? Бог его знает. Я постучала, но ты не ответила. В кабинете горел свет. Я догадалась, что ты работаешь в наушниках, поэтому воспользовалась своим ключом.

По моим рукам бегут мурашки.