Мой. Чужой. Истинный

Я затаила дыхание, чувствуя, что услышу что-то судьбоносно важное. То, чего никогда раньше не знала и о чем не могла даже помыслить.

– Ты знаешь разницу между оборотнями и эфемероидами? – спросила она, но я не имела ни малейшего понятия. – Все оборотни – волколаки, вербэры, кицунэ – существа хтонические, звероподобные. Их сила связана с землей и со своим зверем. Им важно иметь заземление, дом, стаю. Ни один оборотень не сможет выжить без своего зверя, их разум – зеркало их сущности. Эфемероиды же – сильфиды, фейри, наяды, саламандры, пицены, дриады, тролли – полностью зависят от сил природы. Я и моя сестра Иллария – сильфиды лесных угодий. В тебе течет наша кровь, и ты должна была заметить, как лес благоволит тебе, отзывается на твои просьбы и мольбы, дарует защиту, когда она так тебе необходима.

В этот момент у меня перед глазами замелькали кадры воспоминаний детства: как я часто пряталась в лесу, скрытая густыми кронами деревьев, и ни один волк не способен был меня найти даже по запаху.

– Когда-то мы с Илларией жили в землях Эфинелли, ныне Империи Кедлар. Наши владения простирались с запада на восток по всем колодцам силы материка. Это сейчас им владеют драконы, а когда-то эта земля принадлежала только эфемероидам. Пока не разразилась война, и наши земли не завоевали драконы, чья сущность противна самой нашей природе. Наш дом был разрушен, и мы с Илларией бежали в Содружество, надеясь найти здесь защиту. Это было ошибкой.

В конце ее голос утих, звучал слабо и потерянно, словно она вспоминала о прошлом и размышляла “а если бы…”.

– Если хтонические существа – это звероподобные, разве драконы не имеют ту же природу происхождения, что и оборотни? – спросила я, задумавшись.

– Ты права. У них общие гены. Вот только образ жизни совершенно разный. Драконы покоряли небо и возомнили себя хозяевами, повелителями. Они пришли в наши земли с далекого запада не жить в мире и согласии, а править нами, как рабами. Мы, эфемерные, – свободолюбимые существа и не терпим клетки, от этого наша магия угасает со временем и исчезает, а без нее, – сказала Лаисса, а затем вдруг на секунду замолчала, – без нее мы умираем, Нереа.

Воцарившаяся тишина позволила мне подумать над словами Лаиссы, так что пока она не заговорила снова, у меня возник вопрос.

– Как умерла Иллария?

Мне было странно называть сестру Лаиссы мамой, ведь я никогда ее не видела. Для меня мама всегда была абстрактным существом, о ком я грезила ночами в детстве и кого априори любила. И было непривычно, что она вдруг обрела черты сильфиды, которая стояла сейчас напротив меня.

– К этому я и веду, Нери, – улыбнулась тетя и тяжело вздохнула, словно говорить об этом ей было сложно. – Нечасто, но среди сильфид рождаются женщины с разного цвета глазами. Одно время среди нашей расы это считалось уродством, неизвестной нам аномалией, но со временем выяснилось, что происходит так не просто так. Разный цвет глаз – признак наличия у сильфиды двух истинных. Один среди сильфид, а другой – из иной расы. Это одновременно и сила, и слабость таких женщин. Мы, в отличие от других эфемероидов, можем выбирать, с кем соединить свою жизнь. И если вдруг встречаем истинную пару среди другой расы, например, волколака, то может отказаться от своей изначальной природы и выбрать перерождение – стать самкой волколака. И как только выбор сделан, оба глаза становятся одного оттенка, а сильфида принимает новый облик. Не думала ведь ты, что мы, истиннорожденные такими маленькими, способны совокупляться с этими бугаями, правда?

Лаисса захохотала, увидев мою смущенную улыбку, и ее смех звучал подобно сотне колокольчиков – звонко и нежно. Честно говоря, о подобном я и не думала, однако ее вопрос заставил меня смутиться, и в голову полезли всякие непотребные мысли.

– Иллария встретила Титуса почти сразу, как мы оказались на землях Содружества Звериных Кланов. Может, если бы она встретила пару среди сильфид, то сейчас бы она сидела рядом со мной.

– Так мама выбрала отца и стала волчицей?

– И да, и нет, – наклонился голову набок Лаисса. – Если бы она сделала это добровольно, то ты родилась бы чистокровной волчицей и не терпела бы все эти годы мучения и издевательства от остальных волков, включая твоего отца. Но поскольку он вынудил Илларию стать его парой, то частица сильфиды в ней так навсегда и осталась. Именно благодаря ей и у тебя есть выбор. Точнее, был.

Лаисса посмотрела в мои глаза по очереди, но я не видела поблизости зеркало, чтобы подтвердить догадки, к которым она меня вела.

– Мало кто знает, но чтобы сильфида сделала свой окончательный выбор, для этого ей нужно умереть. Так что тот, кто напал на тебя, просчитался, решив, что если убьет тебя, подкосит Айвена. Однако тем самым бывший старейшина лишил тебя выбора, моя дорогая, мне очень жаль, что я не сумела защитить тебя от такой судьбы так же, как и Илларию.

Мне бы сказать, что Айвен – тот, кого готово было выбрать мое сердце, но я почему-то промолчала. Если я не помнила многого о самой себе, то могу ли быть уверена в своем выборе сейчас?