Мой чужой король

Я еще раз прикидываю его рост, силу натяжения тетивы, наклон лука… Встаю на то же место и выпускаю свою стрелу.

«Вж-жик».

Переговариваясь и пересмеиваясь все укладываются спать.

А поутру юнец и не смотрит в мою сторону. Хмуро садится на свою лошадь и бурчит что-то под нос. В колдовстве обвиняет, что ли?

Стараюсь не засмеяться опять — хватит с парня потрясений.

Даг еще утром вместе с ним сходил, проверил и кивнул мне по возвращении.

Не наобум, а точно возле его стрелы и моя воткнулась.

ГЛАВА 6

— Не боишься моего взгляда? — в чужом голосе прозвучала усталая насмешка.

— Не боюсь.

В темном углу заворочались, а потом к решетке придвинулось женское лицо, резко очерченное гранями и впадинами от света фонаря.

Я подавила в себе желание отпрянуть. Не потому, что испугалась чернокнижницы — из-за её состояния. Исхудавшая, немытая, с воспаленными глазами и горькой усмешкой сухого рта. На её щеке была глубокая царапина, а на пальцах, что вцепились в решетку, ногти все обломались, будто она скребла каменную кладку пола.

— Плохо выгляжу и плохо пахну, да сьюн? — снова насмешка — как и в том, что назвала именем прислужницы богини, — Так это временно. Завтра или в другой день меня опустят в кипящий котел и смоют и грязь, и кровь, и запахи…

— Не будет такого, — рассердилась, — я помочь тебе хочу.

— Сбежать? Или убьешь сразу, чтобы не мучалась?

— Ни то, ни другое, — покачала головой и посмотрела на женщину уже внимательней.

А ведь несмотря на седые пряди и лохмотья, она была не старше моей мачехи. И злой и порочной, как обозвал её ярл Торрод, не выглядела. Не было в ней дурного, тяжелого взгляда, который может "испортить" человека, не было желания навредить. Я чувствовала. А то, что её с дурными травами нашли…

— Ты кого отравить хотела? — придвинулась так, будто хотела ложь или правду еще и впитать.

— Глупая, — колдунья разнесла каркающим смехом тишину погреба, в котором в крепости стояли и бочки с хмелем, и клети с ожидающими своей участи, — И все прочие глупцы. Стала бы я соваться… Да только кто мне поверит? Мое слово против…

— Чьего? — нахмурилась.

— Ничьего, — покачала головой женщина. — Сама-то зачем пришла?

— Сказала же, помочь хочу.

— А я что взамен?

Помедлила:

— Заклятье мне нужно. На силу невинной крови…

— Не знаю таких, — отшатнулась она и глянула будто с испугом, — Или не скажу. Прежде котла и костра убьет это — нельзя нарушать равновесие между миром людей и чужим. Забудь о заклятиях, душу ведь разрушишь.

— А Торрад говорил, что ты злая, — улыбнулась почему-то, хотя никакого веселья не здесь не было, — А ты вон как о чужих душах беспокоишься. Для верного дела мне заклятие нужно — защитить хочу наши земли. А если боги накажут в ответ, что ж… значит так тому и быть.

— Глупая и верная? — колдунья снова придвинулась и посмотрела уже с любопытством, — Ты что задумала?

— А вот это не твое дело пока. Так поможешь мне?

— А что толку? Такие как ты ничего с заклятием не смогут сделать.

Усмехнулась. Кого она видит перед собой? Кого я и показываю.

Размотала вдовий платок, под который спрятала волосы, и расстегнула платье.

В крепость я приехала не как дочь короля, а как дальняя родственница одного из воинов. С ярлом мы справедливо рассудили, что ни к чему привлекать лишнее внимание — мало ли, какие слухи пойдут по долинам. А так в мою сторону никто и не смотрел…

Женщина, что никому и не сказала своего имени, прищурилась и осмотрела и волосы, и черный хрусталь.

— С юга, значит, — протянула задумчиво, — и без клейма пока. С камушком-то знаешь, что делать?

— Ты, может, знаешь? — вцепилась в нее жадно. Об этом хрустале столько слухов ходило, но никто не знал доподлинно, в чем его воздействие. Я тоже не знала — и если смогу и про это понять…

— Я-то может и знаю… — протянула колдунья задумчиво и припечатала, да так, что понятно стало — не скажет ничего. — Только с камнем со своим ты сама должна разобраться, как и с родом.

— А заклятье…

Снова посмотрела внимательно. И буркнула:

— Ничего ни у людей, ни у богов просить не буду. Но если меня сожгут… Так что поторопись со своим спасением.

И назад шагнула, в самый дальний угол клетки. Я же развернулась и пошла прочь из подвала, даже не отметив, когда ко мне снова присоединился Даг.

Мы прошли темный двор и по боковой лестнице поднялись в военный зал.

— Рассказала? — повернулся на мои шаги хозяин крепости. Кроме ярла Торрада там сидели лишь трое знакомых воинов, потому я зашла не скрываясь — и говорить могла без опаски.

— Нет. Не из клетки о таком рассказывают.

— Отказалась, значит? — насупился ярл, — Ничего, под пытками выдаст.

Мужчины.

Кровь пустить и голову отрезать — вот и весь разговор.

— Под пытками она может во вред что придумать, — покачала головой, — Здесь добровольное согласие нужно. Отпусти её, ярл, ничего плохого она твоим людям не сделала и не сделает — дорога её дальше идет.

— Погубить хотела!

А я все размышляла, что мне про колдунью и её травы рассказали. И что говорила она сама. И наклонилась к Торраду, чтобы только он и слышал: