Мой чужой лорд

— Даже если бы я что-то имел против вас, Джалкин, я бы нашел, что Вэрштайр довольно велик, и мы в нем с вами легко разойдемся, но я ничего не имею, так что даже искать ничего подобного не буду, — произнес Вэль. — Так что оставайтесь на обед и ужин, если хотите — можете и неделю у нас пробыть.



Глава 38. Раненая

На неделю Лэрви и отец, конечно, не остались. Во-первых, это было бы слишком, так злоупотреблять гостеприимством моего мужа без какого-либо предупреждения. Во-вторых, отца в Элвиане ждали неоконченные дела. Но с согласия Вэлькора мои родные попросились погостить в Вэрштайре пару жалких дней. Что можно было успеть за пару дней? Ничего толком. Это всего лишь два обеда, два ужина и один завтрак. Вынесем из внимания, что мои ночи продолжали принадлежать Вэлькору, и после них я вообще-то еще пыталась успеть выспаться, а позже — наболтаться с Лэрви. Сутки прошли быстро, а я так и не наговорилась с сестрой вдосталь. А ведь и рассказывать, и расспрашивать было о чем.

У Лэрви в жизни ничего особенно не менялось. Она по-прежнему капризно морщила носик, пытаясь определить, какой же из списка ее родовитых женихов ей больше нравится. Как приемная дочь князя она вообще могла себе позволить эти капризы. Но все же… Родовитые — не всегда красивые. Красивые — не всегда хорошие маги. Хорошие маги — редко родовиты.

— Не всем так везет как тебе, Фэй, — без особого веселья вздохнула Лэрви, глядя куда-то в сторону. — Не за всех выходят драться красивые и сильные волшебники-лорды против красивых и сильных драконов-князей.

Мы с ней прогуливались сейчас по одному из многочисленных коридоров Вэрштайрского замка, силясь потеряться, но получалось у нас с ней это довольно паршиво. Не так и много тут было закоулков.

Повезло ли мне? Ну все-таки да. Все-таки Вэлькор оказался приручаемым чудовищем. Не могу себе представить, что было бы, если бы он не был моим Запечатлением. Вряд ли бы мне удалось добиться хотя бы половины тех уступок, что он для меня сделал.

И все-таки мне с мужем очень повезло. Честно. Ну и с отцом тоже.

Честно, я не ожидала отцовского заступничества в принципе. Вот так вот бывает, всю жизнь растешь в твердой уверенности — ты некогда очень сильно провинилось перед отцом, родившись мало того что девочкой, так еще и драконом, лишив его, феодала, возможности на рождение долгожданного наследника. Да, ему полагалось право перерождения. Но все равно это же не могло ему компенсировать эту жизнь, в которой он не смог получить то, что желало его сердце.

И все же отец меня любил. Даже честь мою отстаивал. Поздновато, конечно, но… Ладно, я не капризная, мне и сейчас уже было не нужно. Я же понимала. Долг есть долг. И мой долг — он же не столько перед моим отцом, сколько перед Джанхом.

И все равно Лэрви я бы не пожелала аналогичного везения. Пусть ее счастье придет к ней сразу, не заворачивая ни в один темный уголок.

— Знаешь, после свадьбы я вообще меньше всего замечала, что Вэль хорош собой, — я пожала плечами, — я тогда смертельно боялась, что он меня возьмет и придушит за одно только упоминание имени Эва.

— Все настолько плохо? — осторожно спросила Лэрви. — Ты уверена, что это не стоит рассказать отцу?

— О чем? — я усмехнулась. — О вражде Эвора и Вэля? Отец в курсе. Со дня свадьбы вообще-то.

Да, Лэрви не было на поединке, она попросту не в курсе. Держу пари, она и про подчинение-то не очень понимает, в чем собственно корень моего недовольства. Пока не ощутишь, каково это, когда твое тело тебе не подчиняется, когда даже твои чувства почти целиком — чужие, навязанные, не твои — и только жалкая кроха твоей бьющейся в истерике от страха действительно принадлежит тебе — тут и не поймешь толком. Ну, подумаешь, подчинение, так ведь?

Но когда ты и так двадцать лет своей жизни живешь в четырех стенах, общаешься только с теми, с кем разрешит отец, и все, что есть у тебя — те крохи свободы, которые ты иногда умудряешься украсть у своей жизни, подчинение — это самый страшный кошмар. Потому что не остается даже этих крох.

— Отец сказал, что вернет мать из ссылки, когда придет время активировать метки реинкарнаций, — вот это была новость, так новость. Признаться, я и Лэрв уже отчаялись надеяться, что отец в принципе согласится простить маму и вернуть ее ко двору. И это у меня было преимущество, я могла за час метнуться к матери и обратно, Лэрви же виделась с ней, только когда отец ей это дозволял. Редко, в общем.

— Ты там как, кстати, — с легкой надеждой поинтересовалась Лэрви. — Все еще нет?

Я вздохнула, касаясь пальцами ямки между ключицами — там должно было появиться самое первое материнское родимое пятно. Каждое утро я подходила к зеркалу, надеясь на то, что ну вот сегодня, ну вот сейчас проступит уж точно, но нет.