Мой Чужой

— Меня заподозрили. Давно уже, но не могли подкопаться. Ты же знаешь, со мной это сложно сделать. Тогда они вышли на твоего отца, предложили ему твою свободу. Он согласился. Ему ведь недолго осталось, ты знаешь об этом? — Ни черта я не понимал из того, что он говорил. Что значит недолго? Альфа не дождался ответа, усмехнулся и продолжил. — Молчишь? Значит не знаешь. У него рак. Лечиться отказался. Думаю на покой захотел, устал старик. Хотя тебе ведь всё равно, да, Чужой? Для тебя я отцом был. Я всему научил. Поэтому и не смог убрать, пытался помешать. Но ты хитрый сукин сын, из всего вывернулся. Девчонку с кольцом я подослал. Сама правда не захотела. Пришлось мать её потрепать. так она сразу согласилась. Знал, что ты её захочешь. Сам бы не отказался. Такая чистая, невинная, настоящий ангел. Мне она нравится больше, чем Айвар, с её грязной кровью. Не двигайся! — Предостерёг моё движение, потому что ярость кипела внутри, и рвалась наружу. Но я опомнился. Я должен выбить свидание с жизнью. Если отца не станет, некому будет позаботиться о моих девочках. Только я или он. И мы оба сейчас на грани. Только я ещё могу спастись. Не знаю как, но сделаю всё возможное. — Хотел заложить её тебе, но девчонка сама попалась. Вот только Джон не вовремя вмешался, да и не зацепила тебя видимо, раз всё таки женился. Жалко её? Поэтому сберёг? Не отвечай. Всегда жалостливый был. Это уже не важно. Ты сам нашёл свою смерть. Нужно было бросать всё и валить из России. Но ты же упёртый… Всегда ценил в тебе это качество. Но не сейчас. Сейчас ты умрёшь, Чужой. Скажешь что-нибудь напоследок?

— Я отдам тебе записи с камер, если отпустишь. По-другому ты их не получишь. — Он лишь рассмеялся.

— Хорошая попытка, Артур. Но мои ребята сейчас в твоём доме. У них приказ, в живых не оставлять. Записи извлекут. Лицом не поворачивайся. Не хочу в глаза смотреть. Два шага к обрыву.

Обрыв слишком высок. Но шанс был. Я не дождался выстрела. Улыбнулся. И отправился на свидание к старушке с косой. Удар. Боль такая, что кишки скрутило, а в глазах начало темнеть. Не рассчитал высоту. Последнее, что помню, это кровь в воде. Успел выстрелить. А дальше темнота и покой.

********

Не знаю, сколько это длилось, но сквозь туман разума вдруг начал пробиваться настойчивый детский голосок. Тоненький такой, девичий, так похожий на мою Мэри. Мне было всё равно, что именно он говорит. Голос укачивал и успокаивал, убирал боль. А ведь и правда, боли совсем не было. Видимо я действительно не рассчитал высоту, и свидание удалось. Вот только откуда этот детский голос? Воспоминания? Что происходит по ту сторону жизни, никто не знает. Усиленно пытался прислушаться к звукам, к окружающим меня ощущением, но единственное, что я чувствовал, это трение затылка. Словно меня тащат по песку. Но почему я чувствовал только головой? Попытался пошевелиться, и ничего. Будто организм не отвечает на мои команды. Дальше снова пустота. Снова на грани между бредом и воспоминаниями. На этот раз мама. Она говорила со мной, и я всё понимал. Каждое слово, произнесённое до боли родным голосом.

— Сынок. Ты должен открыть глаза.

— Не хочу. — Почему-то это казалось таким незначительным, на фоне того, что я снова смог её услышать. — Как ты?

— Всё хорошо, сынок. Но тебе нужно вернуться. Они тебя ждут. — Голос ласковый, наполненный сияющей добротой. Совсем как в детстве.

— Кто?

— Ты знаешь. Ты в ответе за них. Возвращайся. Нам ещё рано встречаться.

— Стой!

— Открывай глаза. Я люблю тебя, сынок.

Снова погружаюсь в темноту, а когда сознание проясняется, чувствую запах. Её ни с чем не сравнимый запах.

— Полина… — Хриплю с трудом, и больше не могу выдавить других слов из себя. Она отвечает. Вот только голос старческий, скрипучий совсем. И говорит будто не со мной.

— Алинка, совсем с ума сошла, девчонка. Зачем ты этого бандита притащила. Вот что нам с ним делать? Убьют нас всех, если его ищут. — Нет, это не Полина. Вот только кто, я не знаю.

— Спаси его, бабушка. Он шепчет всё время имена, Полина и Мэри. Жена наверное с дочкой. Говорит что ждут его. Ты же можешь, я знаю. Мы его спрячем. Никто не найдёт. Смотри, какой он красивый. Жалко же. — Тот самый детский голосок. Кто-то вытащил меня из реки. Хватаю ртом воздух, пытаюсь ответить им, но не могу. Боль заполняет голову, горло, слова коверкаются и превращаются в хрип. А я снова погружаюсь в спасительную темноту.

Глава 20. Полина.