Мой Дагестан

У даргинцев вместо "о" часто слышится "у" и вместо "ю" тоже слышится "у": "пучта" (почта), "кушка" (кошка), "лубовь" (любовь). В конце слова "и" они не произносят вообще: "Стальски" вместо Стальский.

Лакцы звук "х" произносят мягко — "хь": "хьдожник", "хьомут". Абуталиб, например, скажет: "К Хьапалиеву Хьузангай приехьал".

Словом, одни растягивают гласные, другие их сокращают и даже опускают, одни говорят более резко, другие более мягко. Многие вместо "ф" произносят "п".

Однажды мы разговаривали о наших языках в присутствии Абуталиба, и мой собеседник показывал, подражая, разницу в произношении. Абуталиб сначала слушал, а потом прервал и сказал:

— Садись, помолчи. Много ты нам тут всего набарабанил, а теперь я скажу. Недостатки одного человека не надо валить на весь народ. Лес не бывает из одного дерева. И даже из трех деревьев. Даже и сто деревьев — это еще не лес. Вопрос о наших языках — сложный вопрос. Это узел из трех узлов, что получается, когда завяжут мокрую веревку. Одно время считали, что самое простое решение вопроса — сделать вид, что такого вопроса нет. Не говорить о нем, не трогать его — вот и решение! Но он есть. В былые времена ничто другое не заставляло людей так часто схватываться за сабли, как национальная рознь.

Я вспоминаю одну пресс-конференцию, которая проходила в Махачкале. Тридцать восемь корреспондентов, аккредитованных в Москве и представляющих двадцать девять разных государств, приехали в Дагестан. Сначала они ездили по аулам, разговаривали с нашими горцами и горянками, а потом и собрались на пресс-конференцию. Защелкали фотоаппараты, затрещали кинокамеры. Корреспонденты заточили свои карандаши, придвинули чистую бумагу.

Расселись мы все за большим столом, и старшим среди нас оказался Абуталиб. Ему и поручили открывать пресс-конференцию. Абуталиб начал:

— Дамы и господа, товарищи!.. (Это мы научили его, что такими словами нужно открывать конференцию. Ну, а дальше он уже говорил сам). Давайте познакомимся. Вот наш дом. Вот мы сами. Вот наши известные поэты. Абуталиб указал на портреты, висевшие на стене. С портретов смотрели на гостей: Батырай, Казак, Махмуд, Сулейман, Гамзат, Эффенди…

О каждом из этих поэтов Абуталиб сказал несколько слов: кто к какой народности принадлежит, кто на каком языке писал, чем жил, какой славы достиг. Когда дошла очередь до портрета самого Абуталиба, он, нисколько не смутившись, объяснил:

— А это я сам. Только не думайте, что я пришел за этот стол со стены. Это я на стену попал отсюда, из-за стола.

После этого Абуталиб представил гостям поэтов, сидящих за столом, и добавил:

— Может быть, для некоторых из них найдется место на этой стене. Познакомьтесь: Ахмедхан Абубакар, златокузнец из Кубачи, народный писатель Дагестана.

Фазу и Муса. Жена и муж. В одной семье два писателя, два романиста, два поэта, два драматурга. Иногда пишут вместе, иногда отдельно.

Муталиб Митаров — зять аварского народа, табасаранский поэт.

Шах-Эмир Мурадов — "Голубь мира". Лезгинский поэт. Всегда пишет о голубях.

Жамидин — наш сатирик, наш Марк Твен. Одновременно и наш Литфонд.

Анвар — народный поэт Дагестана, главный редактор пяти литературных альманахов.

Трунов — русский писатель, живущий в Дагестане.

Хизгил Авшалумов — татский писатель, пишущий на родном языке и на русском.

Представляя дальше гостям дагестанских писателей, Абуталиб заставил подняться Бадави, Сулеймана, Сашу Грача, Ибрагима, Алирзу, Меджида, Ашуга Рутульского. Он ознакомил гостей с редакторами литературных альманахов, а потом сказал:

— Законами гостеприимства нам запрещено спрашивать имена гостей…

Но тут все гости встали по очереди и представились: кто из какой страны, кто из какой газеты.

После чего начались вопросы и ответы, как и полагается на пресс-конференции.

Вопрос: У вас столько языков, столько народностей, настоящее вавилонское столпотворение. Как же вы понимаете друг друга?

Абуталиб отвечает: Те языки, на которых мы говорим, — разные, те языки, которые во рту, — одинаковые. (Положив руку на сердце). Оно хорошо понимает. (Дергая себя за уши). А они — плохо.

Вопрос: Я корреспондент болгарской газеты. Скажите, существует ли такая же степень родства между разными дагестанскими языками, как, например, между болгарским и русским?

Абуталиб отвечает: Болгарский и русский языки — родные братья. А наши языки даже не четвероюродные. Совсем нет одинаковых слов. Среди писателей наших бывает некоторая групповщина, но в языках никакой групповщины нет. Каждый сам по себе.

Вопрос: Каким другим языкам родственны ваши языки, к каким языковым группам относятся?

Абуталиб отвечает: Таты говорят, что понимают таджикский язык и могут читать Хафиза. Но я их спрашиваю: если вы понимаете язык Саади и Хайяма, почему же не пишете, как они?

Раньше во время сватовства говорили, расхваливая жениха: "Он знает кумыкский язык", — и это значило, что жених очень знающий человек, с таким не пропадешь.