Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

В Зугдиди я побывал на бумажной фабрике. Впервые видел технологию производства бумаги. Особенно мне понравилось дробление деревянных поленьев в мелкую крошку. Осмотрели знаменитую ГЭС на р. Ингури, спустились даже в подземные сооружения управления станцией. Ездили в Поти, Анаклия и в другие населенные пункты, навещали его друзей и родственников. Один родственник во время нашего приезда вдруг схватил нож и бросился в коровник. Он хотел в честь нашего прихода зарезать теленка, еле-еле уговорили его не делать этого.

Самсонович непременно знакомил меня с «большими людьми» и своими друзьями. Так он познакомил меня с директором Ингурского целлюлозно-бумажного комбината Пацация Отари Амбаковичем, первым секретарем Менгрелии Бондо Серапионовичем Чикия, Председателем городского совета Отари Читанава, которого из-за его роста и массивной фигуры прозвали «Спило» (слон). Отари Читанава отличался своим юмором. Например, он как-то за столом в компании показывал, будто убитый горем, свою записную книжку. Оказывается, его жена Луара ножницами аккуратно вырезала из нее подозрительные ей номера телефонов. Показывая веером развернутую книжку, он в отчаянии говорил: «Ну, как я теперь смогу работать!» А однажды во время спора прямо с трибуны бросил своему оппоненту: «Тебе нельзя курить!» – «Это еще почему?» – удивился тот. – «Потому что у тебя голова деревянная и может случиться пожар».

Когда Индико узнал, что Шеварднадзе решил мой квартирный вопрос, он тут же предложил свои услуги: «Каштан, – со знанием дела говорил он, и красивее и более долговечен». Он предложил использовать каштан для изготовления оконных рам и межкомнатных дверей. Вместе с Жорой Магулария мы поехали в Зугдиди. Индико нас ждал уже с досками. Наняли грузовую машину, загрузили и поехали в Тбилиси. Грузовую машину пустили вперед. Беспокойный Жора всю дорогу нервничал: «Пусть только попробуют остановить», – повторял он каждый раз, подъезжая к посту ГАИ. Но никто, к огорчению Жоры, не остановил. Магулария с досады даже плюнул. На авиазаводе груз поместили в сушилку, затем доставили на квартиру.

Глава 2 Сын И.В. Сталина

Письмо из Белоруссии

Осенью 2004 года получил письмо из Белоруссии. Терещенко Виктор Демьянович сообщает, что фронтовики п/о Копти Витебского района соорудили памятник Якову Иосифовичу Джугашвили. Просил выслать фото отца. «По документам, именно здесь воевал сын Сталина», – пишет В.Терещенко. В письме была приложена фотография самого памятника. Немедленно подготовил фотографию нужных размеров. Выбрал фото, где Яша сфотографирован сразу после окончания Артиллерийской академии имени Дзержинского, то есть перед самой отправкой на фронт. Через некоторое время получаю второе письмо: «Евгений Яковлевич! С коммунистическим приветом – Виктор Терещенко. В эти дни, начало апреля, на памятник Якову Иосифовичу Джугашвили монтирую портрет Якова, присланный Вами осенью прошлого года. Портрет вместился рядом с орденом Отечественной войны. Получается вроде нормально. В этом году страна отмечает 69-летие победы и жители поселка Копти, ветераны войны обращаются ко мне с вопросом: «А приедет к нам когда-нибудь Евгений Яковлевич? Очень было бы красиво, если бы Вы навестили наш воинский мемориал в удобное для вас время. Это дало бы хороший резонанс».

Таким образом, в Белоруссии ветераны первые вынесли свой вердикт – Яков погиб в бою и соорудили ему памятник с надписью: «Здесь в июле 1941 г. защищал Витебскую землю от немецких захватчиков командир артиллерийской батареи старший лейтенант Джугашвили Яков Иосифович – сын И.В. Сталина».

Генерал-лейтенант А. Сергеев