Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

Обратили внимание наших спутников на деревья, стоявшие вдоль дороги, большая их часть – ореховые. Они были посажены в 30-х годах при первом секретаре ЦК ВКП(б) Грузии Л. Берии. Лаврентий Павлович был соратником И.Сталина, его преемником. Невозможно охватить, а тем более рассказать в дороге о заслугах Л. Берии. Сталин поручал ему самые важные участки – Министерство внутренних дел (МВД), Министерство государственной безопасности (МГБ). Во время войны отвечал за танковую промышленность, создал военную контрразведку Красной Армии СМЕРШ (смерть немецким шпионам). С 1943 г. Берия становится Председателем Спецкомитета при Совете министров по созданию атомной бомбы. После взрыва двух атомных бомб в Японии, США стали угрожать Советскому Союзу.

Ум, знания и блестящие организаторские способности Л. Берии позволили группе ученых-ядерщиков уже в 1949 году взорвать ядерное устройство. Атомная монополия США была ликвидирована. Благодаря этому мы до сих пор живем с бывшими «союзниками» в мире.

Подъезжая к городу Гори мы с Яшей посоветовали нашим спутникам вначале осмотреть музей Сталина, построенный по инициативе Л.П. Берии, а после отправиться на центральную площадь города к памятнику товарищу Сталину. Мои друзья во главе с Отари Джигладзе (Котана) пригласили гостей в загородный ресторан. Тамадой избрали Отари. Когда тамада, обращаясь к гостям, поднял тост за их жен, детей и внуков, ожидавших их возвращения домой, то оба наши спутника чуть не прослезились. Получили они несколько бутылок разных грузинских вин из коллекции тамады. Для моей поездки в Нидерланды Отари подготовил коробку с шестью бутылками Хванчкары. «При встрече внуков Рузвельта и Черчилля, – как всегда негромко сказал он, – передай, Евгений, им наш подарок, скажи от внука Сталина!».

Встреча внуков Великой тройки

Лететь решили втроем: я, как основной член делегации, Яша – переводчик и фотокорреспондент, его жена Нина Ломкаци для психологической поддержки. Телевидение сопровождало нас повсюду, начиная с аэропорта в Тбилиси. Вылетали глубокой ночью, и перекусить перед дорогой как-то не получилось. В самолете всем сесть рядом не удалось: мы с Ниной в одном ряду, Яша – в другом. С нетерпением я ждал ужина. Наконец появились бортпроводницы. Только я приготовился поесть, но ужин оказался в виде бутерброда. Так голодный я летел четыре часа до Амстердама.

Аэропорт представлял собой впечатляющее сооружение и походил на растревоженный термитник. Пока мы ориентировались, куда пойти на свой рейс до Маастрихта, вдруг Яша-переводчик замер. Он вслушивался, что говорил диктор аэропорта. А диктор, еле-еле выговаривая наши имена: «Джугашвили Евгений, Джугашвили Яков, Нина Ломкаци» требовал немедленно проследовать к выходу на посадку.

Движущиеся дорожки просто спасали нас. В Маастрихте в аэропорту нас встречал Президент кампании «Ассамблеи» господин Лео Ван Дер Кант. Только устроились в гостинице «Grown plaza», как нам сообщили, что поездом приехал У. Черчилль из Лондона и К. Рузвельт из Франции. Первый их вопрос был: «Приехал ли Сталин?» В тот же вечер состоялся официальный ужин тех, кто непосредственно будет участвовать во встрече. Среди приглашенных были: профессор Де Небург – руководитель Высшей Школы Управления; профессор, доктор наук Кейс Хамелик, который будет вести конференцию и Тим Себастиан, который должен беседовать с нами. За длинным столом собралось человек двадцать. Подали закуску в больших тарелках, накрытых колпаками. Когда я убрал колпак, на тарелке лежала маленькая печень утки и к ней гарнир в виде одной половинки чернослива. Ни селедки с картошкой, ни квашеной капусты, ни грибов, ни даже черного хлеба – ничего не было. «Опять останусь голодным, – подумал я». Но это был только деликатес. Потом подали достаточно закуски, но опять в громадных тарелках, а в каждой тарелке весьма скромные порции.

Стол по-европейски

Никакого руководства за столом не было. Каждый сам наливал что хотел: вино, коньяк, водку или лимонад, тихо выпивал и закусывал, иногда переговариваясь с соседом. Стол практически разбился на небольшие компании и слышны были негромкие разговоры. Первой из нашей тройки взорвалась Нина: «Что мы на панихиде что ли, – зашептала она. – Давай, Яковлевич, скажи что-нибудь». Яша встал и на английском языке, обращаясь ко всем, сказал, что его отец что-то хочет сказать, вернее он хочет предложить Вам тост. Все одобрительно загудели.