Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

После завтрака все училище собралось в клубе. Занятия были отменены, разговоры велись вполголоса. Все понимали, что произошло невероятное событие. Собрались в клубе. На сцену вышли Начальник училища генерал-майор Нерченко и начальник учебного отдела полковник П. Прянишников. Открывая траурный митинг, Нерченко сказал: «Закатилось наше солнышко», – и заплакал. Рядом со мной сидел сын Василия Сталина – Саша. Он несколько месяцев тому назад прибыл в училище под фамилией Васильев. После прибытия у нас установились самые дружеские отношения. Такие, какие обычно бывают между старшими и младшими братьями – я был в выпускном седьмом классе, он в первом. Он часто поджидал меня при выходе из столовой. После траурного собрания Саша вдруг исчез. Видимо кто-то приезжал от Василия Сталина и забрал его в Москву на похороны. Я добирался до Москвы самостоятельно. Поезда не ходили и мне посоветовали обратиться к руководству военного аэродрома «Мигалово». Получив удостоверение личности, я отправился на аэродром. Начальник «Мигалово» полковник Юспин, узнав, кто я и что прошу, возмутился: «Одного внука отправил, теперь пришел второй». Посадили меня в десантный самолет Ли-2. Летели на очень малой высоте порядка 300 метров. Экипаж дал мне тулуп, поскольку в салоне, где были только металлические сиденья, стоял жуткий холод. Сели в Москве на аэродроме «Быково». Домой доставили меня в сопровождении офицера. Мой дядя – муж сестры мамы Виктор Васильевич Рахманов в то время работал в КГБ в чине полковника. Используя свое удостоверение и мой отпускной билет из суворовского училища, он провел меня через все кордоны прямо в Колонный зал Дома Союзов, где для прощания лежал И.В. Сталин. Таким образом, я увидел второй раз своего деда, но уже в гробу.

Дядя Вася и дядя Виктор

28 марта через три недели после похорон арестовали Василия Сталина: «за антисоветскую агитацию, пропаганду и злоупотребление служебным положением». Затем его осудили на 8 лет тюремного заключения и отправили во Владимирский централ. Об аресте Василия я узнал по приезду в Москву после окончания Суворовского военного училища и с каким-то злорадством воспринял эту новость. Дело в том, что во мне все еще кипела обида за мартовские мытарства. Во-первых, он забрал из училища только своего сына, а сына своего брата бросил. Мне пришлось самому пробираться в закрытый город и, как потом оказалось, к гробу. Встала проблема – как теперь попасть в Колонный зал. Что творилось в Москве даже представить себе трудно. Мама предложила все-таки поехать к Василию.

В особняке на Гоголевском бульваре сначала уточнили, кто хочет видеть хозяина, затем провели на второй этаж в «детскую», где я с радостью увидел своего брата-суворовца Сашу и его младшую сестренку Надюшу. Целых три часа просидели мы в этой крохотной комнатке, но хозяин так и не появился. Волновались все трое. «На разведку» иногда выходил Саша, но каждый раз, возвращаясь, он как бы извиняясь, сочувственно говорил: «Пока не приехал». В обед нас пригласили спуститься в столовую. Мне запомнился очень вкусный рассольник с почками. В кинозале показали фрагменты со Сталиным, после чего нас вновь отправили в «детскую». После очередной разведки Саша вернулся со словами: «Отец уехал». Я понял, что все это время Василий находился в доме, но не захотел меня видеть.

Дядя Виктор предложил самостоятельно преодолеть кордоны, что мы и сделали. У входа в Колонный зал нас поставили в общую очередь. У гроба, чуть в стороне, мой дядя заметил стулья и несколько сидящих людей. Я ничего не замечал кроме лица Сталина. «Не хочешь, – спросил тихо дядя Виктор, – туда… к ним?» «Нет», – ответил я, и мы покинули зал. После ареста Василия дети стали жить с мамой Галиной Бурдонской у ее матери Анастасии Терентьевны. Иногда они приезжали к нам на 2-ю Песчаную «поболтать». Галина Александровна Василия называла Васькой, а Саша мою тетю Веру Павловну – тетечкой Верочкой. Иногда забегала Надя поделиться секретами. За разговором с подругой я сфотографировал ее (смотри фото). Вскоре Галина Александровна получила двухкомнатную квартиру на Новослободской. Саша навещал отца и однажды привез для меня его подарок – изготовленный им на токарном станке значок. Смысл подарка Саша не сказал. Мне он напоминает розочку на Бахчисарайском фонтане, откуда вытекает вода, а затем по капле падает в сосуды. За звуки этих капель А.С.Пушкин это сооружение назвал «Фонтаном печали». Что хотел сказать Василий этим значком, Саша не знал. Такой же значок он закрепил на отвороте своего пиджака. Свой я храню в коробке с документами (смотри фото).

Персональная пенсия