Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

По плану «Барбаросса» немцы должны были окружить наши войска и на флангах: на севере они должны были окружить войска Северо-Западного фронта, прижав их к Балтийскому морю в Эстонии, а на юге – окружить войска Юго-Западного фронта в районе Львова. Но, ни на севере, где Северо-Западным фронтом командовал маршал Ворошилов, ни на юге, где Юго-Западным направлением командовал маршал Буденный, у немцев никаких окружений не получилось. Следовательно, был сорван план молниеносной войны (блицкриг). Это явилось главным достижением Красной Армии в 1941 году.

В 1941 году Красная Армия потеряла убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести почти 3 миллиона 200 тысяч человек. Большая часть их крови лежит на совести подонков генералов-заговорщиков. Вот и спросим себя, стоит ли сожалеть о репрессиях 1937 года, которые были проведены недостаточно полно, и часть тварей пролезли на генеральские должности. Что касается материальных потерь, то Западный фронт лишился почти всего имущества. 400-метровую пустоту в обороне еле-еле, с большими усилиями удалось заполнить только в октябре.

Павлов был арестован 4 июля в 200 километрах восточнее Минска. К этому времени рухнул Западный фронт, а Минск был сдан еще 29 июня. В начале допроса Павлов отрицал предъявленные ему обвинения и откровенно валял дурака. Проявил, дескать, халатность, бездеятельность и слишком доверял своим подчиненным, забывая проверить то, как они выполнили его указания и т. д. «Я знал, – отвечал следователю Павлов, – что противник вот-вот выступит, но из Москвы меня уверили, что все в порядке и мне было приказано быть спокойным и не паниковать». А заканчивает он свой рассказ важным сообщением: «Фамилию того, кто мне это говорил, назвать не могу». (Козинкин О.Ю. Кто проспал начало войны. М.: ACT: Астрель: Полиграф, 2011. С. 244).

Интересно, чью фамилию не мог назвать Павлов? Еще в первом протоколе допроса от 7 июля Павлов прямо называет фамилию «успокаивающего» – маршала Тимошенко. Павлов явно подставляет наркома, дает намек, что в поведении наркома прослеживается как минимум нечто странное. На самом деле Тимошенко в час ночи не сообщил по спецсвязи командующему округа важнейшую информацию о том, что в округа уже пошла та самая «Директива № 1». А в телефонном разговоре предлагает лишь утром собрать штаб округа «на всякий случай, может что-нибудь случится неприятное». На предварительном следствии Павлова допрашивали в течение 15 дней. Скажу только о главном признании. Председательствующий: «Свои показания от 21 июля 1941 года Вы заканчиваете так: «Будучи озлоблен тем обстоятельством, что многие, ранее мне близкие командиры Красной Армии были арестованы и осуждены, я избрал самый верный способ мести – организацию поражения Красной Армии в войне с Германией… Я частично успел сделать то, что в свое время не удалось Тухачевскому и Уборевичу, то есть открыть фронт немцам» (л.д. том 1). Подсудимый: «Все это записано неверно. Это мои вынужденные показания». (Мартиросян А.Б. 22 июня. Детальная анатомия предательства. С. 347).

Судили Павлова и его заместителей, видимо по указанию Сталина, не сильно нажимая на «заговор». Следователи получили установку: в случае, если не будет прямого признания в военном заговоре и измене, акцент на предвоенных действиях Павлова и остальных не делать. 21 июля 1941 года суд вынес приговор не по статье, предусматривающей наказание за попытку военного заговора или «измену Родине», а по статье «за халатность». Вместо 58 статьи УК их сурово наказали по статье 193 п. 17«б» УК РСФСР. (Мартиросян А.Б. Сто мифов о Берии. От славы к проклятиям. 1941–1953 г. М.: Вече. С. 22).

Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила Павлова и его замов к высшей мере наказания – расстрел с конфискацией имущества.

Переквалифицировав преступления на другие статьи УК, Сталин дал понять генералитету, что устраивать глобальные силовые разборки наподобие 1937 года он не намерен. Но доверие Сталина к генералитету было потеряно и, опасаясь худшего развития событий, он резко усилил над ними негласный контроль силами «особых отделов». В их документах сосредоточена крайне неприятная правда о действиях командования всех уровней, та самая правда, которую генералитет скрывает до сих пор.

А теперь о переквалифицировании статей УК. Даже при аресте и предании суду военного трибунала Павлова и его подельников, в Постановлении Государственного Комитета Обороны от 16 июля 1941 года нет упоминания об антисоветском заговоре. Сталин не хотел судить Павлова в ракурсе имевшей все серьезные основания версии о заговоре. Он в первую очередь опасался за армию. (О причинах смотри ниже «Позиция Сталина»).

Игра Верховного Главнокомандующего

На суде Д.Г. Павлов заявил, что план снабжения Красной Армии на время войны является пораженческим. Составлял план в 1940 году начальник Генштаба К.А. Мерецков. Это была удача следствия – вредитель во главе Генштаба! Председатель суда Ульрих обращается к подсудимому Павлову: