Мой дед Лев Троцкий и его семья

Сейчас вернулся «домой» после целого дня путешествий и сплошных неудач. В Лесотехническом ин-те мне отказали, хотя у них первого начало занятий, а лектора все нет и нет.

Был еще в трех учреждениях, в двух нужны только инженеры-строители, а в третьем не застал начальства.

Это последнее учреждение – Красмашстрой – большой завод, по ту сторону Енисея, – город с одной стороны, а завод и его жилые строения на другой. Проехали на катере по реке, она здесь не очень широка (две-три Москва-реки), но довольно живописна, как раз напротив города островок, на котором имеются кирпичные строения.

По слухам, на Красмашстрое работники нужны. И комнаты инженерам дают. Но принимая во внимание… не знаю, удастся ли там устроиться. Правда, я слышал, что там работают бывшие вредители, так что надежды есть.

Исколесил я сегодня по грязи верст десять. А какая здесь грязь!

Помнишь, может быть, «Пышку», так это паркет по сравнению с нашей Красноярской грязью.

Несмотря на полное фиаско, которое я потерпел сегодня по всем швам, у меня так легко на душе – я так рад твоим письмам, что никакие мозоли и никакая усталость не угнетают меня.

Ты не сердись на параллелизм письма и мозоли.

Маяковский недаром писал:

А может быть, у меня гвоздь в сапоге
Кошмарней, чем фантазия у Гете[184]

.

Прости, что я задал тебе работу с «трудами», я в телеграмме написал так для краткости и имел в виду в основном книгу, а там что попадется.

…Ты интересовалась, как я устроился. Вот, например, живописное пробуждение вчера утром.

Я слышу какой-то шум, открываю глаза и вижу над собой какую-то свиную харю. Это был герой местного двора, довольно уже крупный поросенок – «сына». Я выгнал его, но он несколько раз вламывался ко мне, открывая своим грязным пятачком дверь. Но вообще здесь совсем неплохо. Не хуже, чем у Полины Константиновны.

Что касается поручений, которые я давал, – то наплюй на них – пока мне ничего не нужно. Когда окончательно обоснуюсь, тогда и видно будет.

Ты помнишь, что ты писала о шерстке, так я отвечаю тебе тем же.

Милая моя Ресничка, как хочется скорей увидеться с тобой, какое это должно быть счастье. Неужели правда, что мы скоро увидимся? Если случится еще что-нибудь, то я боюсь, что приду в такое состояние, что сложу оружие.

Я уже почти умею готовить пельмени. Приезжай ко мне – я тебя угощу пельменями, право приезжай.

Как ты любишь упрашивать: ну пожалуйста, ну пожалуйста, ну приезжай, моя лучистая, я буду ждать тебя.

Уже темно, пишу и ничего не вижу. Крепко целую тебя, пиши мне, пожалуйста, чаще, ну пожалуйста.

Надеюсь скоро обнять тебя.

Твой Сергей

30/VIII 35 г. Красноярск, почта

От тебя опять 4-ро суток нет вестей (вчерашнее письмо не считаю, т. к. оно от 17/VIII).

Сегодня получил бандероль с книгой и журналом и письмо от Лели.

Письмо отправлено ею 22/VIII, а написано 20.

Письмо очень трогательное, хотя и не без уколов по твоему адресу. Последние, надо заметить, довольно метки. Она быстро схватилась за твою расчетливость – зная, что мне эта черта неприятна.

Впрочем, нельзя ее упрекнуть в желании сделать этим неприятность мне или тебе. Письмо очень искреннее и бесспорно свидетельствует о широкой душе его автора.

Я не буду перелагать его содержание, приедешь – прочтешь. У ней удивительно все-таки тяжело сложилась жизнь. Что она, бедная, будет делать одна в Воронеже?

Она написала одну фразу, которая особенно сильно дала почувствовать ее положение: «я буду одна и ко мне некому приехать».

Я так ясно представил себе, что было бы, если б ты отказалась ко мне приехать, и я остался бы здесь, обреченный на одиночество. Это было бы кошмаром! А она, бедная, находится в таком положении, и помочь ей совершенно невозможно.

Я буду писать ей, но не знаю, сколько в этом толку. Крепко тебя целую.

Пиши!

Сергей

1/IX 35 г. Красноярск

Любимая моя Ресничка!

Как я и ожидал, вопрос о моем приеме на Красмашстрой затягивается до прибытия директора, т. е. еще на несколько дней.

Писем от тебя все нет – целых шесть дней! От скуки начал читать «Пламенные печи» – вопрос, которым придется заняться, если возьмут на работу.

Сейчас пойду на вокзал обедать и возьму там свое грязное белье (вещи мои в камере хранения).

Завтра и послезавтра делать мне совершенно нечего, т. к. жду директора.

Грязное белье отдам стирать начальнице поросенка – местной хозяйке.

Ответ с Красмашстроя жду не раньше 7-го или 8-го.

Забыл старую нумерацию писем и начал сначала, по-моему, я послал 10 писем.

Жизнь моя – сера и пресна. Все мысли устремлены к тебе.

То, что происходит кругом, воспринимается, как ненастоящее. Настоящее начнется только с твоего приезда.

Я уже 13 суток «гуляю» – и не чувствую никакой радости, только когда подумаю, что вот, может быть, скоро мы увидимся… а вопрос о твоем приезде все затягивается и затягивается.

Писем опять же ты не пишешь. Я тебе твержу давно, что глупею без них, а ты не веришь.

Смотри, пожалеешь потом!

Я сегодня уже гадал на картах – когда ты приедешь? Стараюсь поджечь спичкой летящую муху – ничего не выходит.