Мой дед Лев Троцкий и его семья

Америка уходит все дальше и дальше от меня. Новости уже не так интересны, как прежде. Многие события уже непонятны. И только американские фильмы волнуют, как раньше. Зато Россия стала гораздо ближе – не столько географически, сколько просто по-человечески.

Русскоговорящих здесь куда больше, чем в Америке. Потому больше русскоязычных газет и журналов, книг и телепрограмм.

Только Израиль остался так же далек, как и был, хотя я здесь живу уже шесть лет. Если бы я жила не в Иерусалиме, а, допустим, в Тель-Авиве, может быть, я не была бы столь привередлива. Многие не хотят жить в Иерусалиме из-за его особенностей. Но я обречена жить именно здесь, потому что вокруг Иерусалима вертится жизнь сына и его отпрысков. В Тель-Авив они ездить не любят. А сюда ко мне приходят все шесть внуков и четыре правнука.

Я всегда храню дома запас кошерной еды (другую они не едят, даже хлеб), бумажные тарелки и пластмассовые ложки-вилки. Из моей посуды они есть не станут – некошерная.

По четвергам приезжает сын часа на полтора. Я кормлю его, и мы смотрим новости на русском. Иногда он укладывается на диван. Как-то он задремал, и черная кипа [313] , которую он постоянно носит, соскользнула с его головы. И я с некоторым удивлением увидела, что у него очень большие залысины.

Здесь никто не верит ни в какой мир. Жизнь трудна, и облегчения не видно.

У меня есть еще немало замечаний к «исторической родине». Но лучше поставить здесь точку. Мне предстоит жить и умирать в этой стране. Да и рассориться с сыном вовсе в мои планы не входит. «Дедушка Ленин» и дедушка Троцкий сделали революцию, и нас понесло по свету в поисках лучшей доли…

Заключение. От редактора

Имя Льва Троцкого – незаурядного публициста, организатора большевистского переворота в Петрограде, вождя Красной армии и, наконец, после ухода Ленина, главного соперника и врага Иосифа Сталина – широко известно в мире. Его идейным взглядам, политической эволюции, военному и организаторскому искусству, блестящему ораторскому таланту, феерически яркой судьбе и творческому наследию посвящено много книг, мемуарных текстов, тысячи статей на разных языках. Эмоциональный фон всей этой литературы поразительно многообразен – от восторженного поклонения до полыхающей ненависти.

Уверен, что дорогу к широкой аудитории найдет и этот сборник документов и материалов, составленный уцелевшей в годы террора внучкой легендарного политика Юлией Аксельрод. Очень далекая от идейных поисков и честолюбивых устремлений деда, Юлия Сергеевна сосредоточила внимание на трагической семейной саге. Родительский дом Льва Давидовича [314] , история двух его браков, рано оборвавшиеся жизненные пути четырех детей, судьбы внуков – в центре повествования. Сохранившиеся воспоминания самого Троцкого, его второй жены Натальи Ивановны Седовой (бабушки Юлии по отцу), письма и телеграммы членов и друзей семьи приведены в хронологическом порядке. В представленные тексты не вошли фрагменты, посвященные политическим программам, внутрипартийным и межпартийным разногласиям и идеологическим вопросам. Зато можно получить представление о взаимоотношениях, быте и досуге семьи революционера, потом руководителя государства, а затем и жертвы созданного революцией режима.

Химик по образованию (то есть человек науки), Юлия Аксельрод проявляет, насколько это возможно, объективный подход, воспроизводя документы без искажений (если не считать искажением изъятие политических текстов). Документы снабжены, помимо комментариев, редакционных или взятых из публиковавшихся источников, личными комментариями составителя (они выделены курсивом). Личное измерение придают и «Записки последних лет» самой Юлии Аксельрод – впрочем, она имеет на них полное право в качестве «члена семьи врага народа».