Мой дед Лев Троцкий и его семья

11/IX

Сегодня день не будет таким радостным. Не могу же я ежедневно получать по три письма. По всей вероятности, не будет ни одного.

Погода, к сожалению, серая и холодная. А то я совершил бы какую-нибудь прогулку километров на 20. И время прошло бы скорей, и спал бы крепко. Бессонницами я не страдаю, но сплю не очень хорошо, объясняется это крайне просто. Во-первых, у меня малоудобная постель, а во-вторых, я провожу в ней очень много времени. Ложусь я большей частью в начале одиннадцатого, а встаю в начале десятого. Нельзя же спать без перерыва такой колоссальный отрезок времени.

Письма твои, как видишь, доходят все. В твоих расчетах число их, как ты и предполагаешь, преувеличено на одно письмо…

11/IX

Красноярск

По радио передают Шуберта, и у меня растроганное, почти слезливое настроение. Хочется твоей утешающей ласки.

Хорошо, что перешли на Моцарта.

Прочел о том, что ОГИЗом выпущен альбом, очевидно, под заголовком «Западная живопись», в «Известиях» от 6-го сентября. Бор[ис] Ефимов пишет о нем.

А у меня уже смешная мысль, – ты должна смеяться. Мы разделим наши функции – я буду смеяться над запросами вольтажа, а ты над моими эстетическими запросами.

Дело в том, что меня серьезно волнует вопрос об украшении нашей несуществующей комнаты. Если альбом издан прилично, то его можно изрезать и картинки окантовать, а затем развесить. Над кроватью я повесил бы портрет [строка нрзб.].

Я подарил тебе «Уота Тайлера», у меня есть еще один экземпляр раскрашенный, если он жив, то он мне крайне понадобится для тех же целей [188] .

Между прочим о вольтаже, может быть, за рекой на Красмашстрое другой вольтаж.

Вечер сейчас солнечный – дождя не предвидится. Пойду на стадион, может быть, там время пройдет быстрей.

Вернулся. Сейчас 9 часов, у тебя пять (бежишь, наверное, со службы домой обедать). Писать очень темно, поэтому укрупнил размер букв.

Судя по тому, что хозяйка подсела к столу и стала разбирать карты, придется с ней сразиться в 66 (какая идиллия).