Мой дед Лев Троцкий и его семья

К концу XX века только 5 % населения составляли потомки бывших рабов. Они являлись элитой государства. Почти исключительно из этой среды были все чиновники и специалисты. Многолетний президент страны Вильям Табмен (1895–1971, правил с 1944 и до смерти) приложил большие усилия для интеграции коренного населения в политическую и культурную жизнь страны. Возможно, его реформы оказались чересчур поспешны.

40 % населения составляли христиане, 20 % мусульмане, остальные 40 % принадлежали к разным конфессиям, в подавляющем большинстве языческим. Официальный язык Либерии – английский.

В 1989–1999 годах в два этапа прошла чрезвычайно кровавая гражданская война, сопровождавшаяся грабежами и разрухой. После гражданской войны «американо-африканцев» в стране практически не осталось.

* * *

В 1963 году губернатор Алабамы (южный, бывший рабовладельческий штат) в инаугурационной речи сказал: «Сегрегация сегодня, сегрегация завтра, сегрегация навсегда!» Вскоре ему пришлось изменить свое мнение.

В 2008 году был избран 44-й президент Соединенных Штатов, рожденный в 1961 году. Его имя – Барак Хусейн Обама. О его бабушках – белой и черной – знает весь мир. Русскоязычная пресса Израиля не скрывает неприязни к нему. Многие высказывания о нем носят откровенно расистский характер.

1 сентября 2009 года в одном из городов Израиля, Петах-Тикве, дети из Эфиопии не могли пойти в школу, потому что ни одна школа их не принимала. Дело начало сдвигаться с места, только когда вмешался министр просвещения.

Я вспомнила, как, живя в США в начале 1980-х годов, не отрываясь смотрела по телевизору, как привозят эфиопских евреев в Израиль. Перевезти людей надо было как можно быстрее из-за военных действий в соседнем Судане. Показывали, как их загружали в самолеты. Эфиопы весили очень мало, не более 60 килограммов каждый. За время перелета родилось несколько детей. У нас собирали деньги в помощь прилетающим. Я выслала 300 долларов.

Теперь они здесь, и все было бы хорошо, да кормильцы семей не могли найти работу, так как то, что они делали у себя на родине, здесь не существует. Работать пошли жены – убирать и чистить. Дети остались без присмотра со всеми вытекающими последствиями. Кое-кто из детей все-таки успешно учится и заканчивает колледжи, но на работу устроиться трудно из-за цвета кожи («пятый пункт» по-израильски). Я видела по телевизору, как один из них кричал: «Зачем вы нас сюда привезли?»

А в местной газете появилась шутка: «Петах-Тиква. Городские власти объяснили, что не принимали эфиопских детей в школы из опасения, что опять вырастет солнце русской поэзии».

В ульпане вместе со мной обучался ивриту некий англичанин – христианский проповедник. Услышав однажды от меня критический пассаж об Израиле, он потратил немало стараний, чтобы убедить меня в особой миссии богоизбранного народа и его больших достоинствах. Но в другой раз, когда его дочь не приняли в школу, которую он для нее выбрал, из-за того, что она не еврейка, – проповедник был в ярости. «В Британии о такой дискриминации никто и подумать не посмел бы!» – повторял он. «Вы не в Британии, – ответила я. – Вы в еврейском демократическом государстве. В этом государстве разные законы о выплате алиментов: одни для евреев, другие для неевреев (гоев)».

В Израиле никак не могут провести закон о пересадке яйцеклетки от одной женщины к другой при бесплодии. Для этого приходится ехать за границу, например в Румынию. Причина – позиция ультрарелигиозных лидеров. Они могут допустить пересадку только для двух женщин одного вероисповедания.