Я быстро подбежал к Мишане, благодарно лизнул его пахнущую соляркой руку вместе с ложкой, поднял с земли эту ну очень заднюю куриную ногу и пошёл. Я шёл, путая следы, озираясь и присматриваясь к любому движению, к любому шороху. Хвост замечен не был. Я кошачий имею в виду. Потом старательно вырыл глубокую яму в куче свежего речного песка и быстро закопал свою добычу, пометив сверху для ориентира двумя-тремя струйками. Коты так рыть не умеют. Ну разве я не счастливчик?
– Ромочка, а где ты живёшь? – отвлекло от воспоминаний ангельское поскуливание Раечки.
– Собственно, мои апартаменты тут, недалеко. С моей террасы открывается великолепный вид на вечерний город, парк и речку. Долгими летними вечерами я люблю провожать солнце и встречать первые звёзды, сидя на самом краю самого высокого балкона. Раймонда, я почту за честь… – начал было я.
– К чему так много слов, милый мой, – перебила меня Раечка, нервно облизываясь. – Конечно, пойдёмте. Надеюсь, у вас будет, что перекусить. В это время в нашем особняке подают ужин.
Через десять минут мы были на стройке. Обойдя вагончик сторожа, перепрыгнув через глубокую колею, оставленную огромными колёсами Мишаниного КамАЗа, и съехав на попах по куче мелкого щебня, мы оказались у подъезда недостроенного девятиэтажного дома.
– Вот, собственно, мы и пришли. Моя, так сказать, будка, – скромно объявил я, наблюдая за реакцией Раечки.
Она медленно подняла вверх свою остренькую изящную мордочку. Её длинные бархатистые ушки внезапно завернулись от восторга. Раечка быстро-быстро захлопала своими длинными ресничками и с огромным удивлением пропищала:
– Рома, вы здесь живёте? Сколько же этажей в вашей будке?
– Да я как-то… восемь-девять где-то, – уклончиво ответил я, не понимая, куда клонит эта красотка.
– А прислуга? Сколько же здесь у вас работает людей?
– Много, дорогая! Маляры, штукатуры там… Вовка-электрик.
– Да вы олигарх! А в нашем доме всего три, – восторженно объявила Раечка.
– Возможно, у вас «недострой». Я в этом понимаю. Я в строительном бизнесе, так сказать, не первый год, – прояснил ситуацию я, пропуская даму вперёд на лестничную клетку.
На пятый этаж мы поднялись быстро и весело. Раечку совсем не смутило, что пришлось идти пешком. Оказалось, она за здоровый образ жизни и, вообще, чемпионка по бегу в закрытых и обогреваемых помещениях. В моей спальне был некоторый беспорядок. Перегруженная вешалка для рабочей одежды упала, и по всей комнате валялись спецовки, чьи-то носки, перчатки, фуражки и оранжевые каски, заляпанные цементным раствором. Я вцепился зубами в спецовку почище и подтащил её к проёму в стене, где планировали монтировать балкон.
– А это мой «телевизор», – гордо сказал я, – правда, программ пока всего три. Утренняя, дневная и вечерняя.
Перед нами открывался великолепный вид на вечерний город. Солнце садилось, но ещё было достаточно светло, чтобы успеть насладиться великолепной панорамой. Раечка мельком посмотрела на недопитую кем-то бутылку кефира с пузырьками, на кусок булки, облепленный муравьями, и скромно спросила:
– Ромочка, а когда в твоём доме подают ужин?
– Раечка, в этом доме подают ужин, как только этого пожелает очаровательная гостья, – галантно ответил я, понимая, что с высокого стола кефир и булку не достать и надо быстро бежать к заветной куче речного песка.
Предложив даме, пока меня нет, посмотреть вечернюю программу, я посадил Раечку на спецовку, поближе к проёму в стене, и помчался вниз. Ситуацию спасти могла только она. Задняя нога курицы-мутанта! Только она могла отвлечь мою любовь от воспоминаний о толстой шее, бугристой груди и мускулистой заднице моего лучшего пока ещё друга Тайсона. Уже через минуту я был у заветной кучи речного песка. Пока меня не было, она вдруг увеличилась. Наверное, Мишка вывалил на неё, а значит, и на мою заначку, ещё десять тонн песка. Передовик! Я начал рыть! Рыл… рыл… рыл!!! Нет, вы не подумайте, я знал направление. Просто я не думал, что будет так глубоко. Вспомнил даже про Раю. Таксы ведь норные охотничьи собаки. Может, пусть идёт и роет тоннель к своему ужину?
Мне казалось, ещё чуть-чуть и я услышу перестук колёс состава метро, но тут мой идеально настроенный на запахи нос почувствовал его. Этот неповторимый коктейль из запахов чеснока, чёрного перца и машинного масла. Именно так всегда пахли Мишанины руки, усы, майка на груди и всё, к чему он прикасался, а я потом нюхал. Через минуту я уже пятился назад, выволакивая на свежий воздух консервированную в речном песке гигантскую куриную ляжку. Она была вся в панировке из мельчайших фрагментов различных пород камня и приобрела дополнительный запах речной тины, но она была целой и даже весила чуть больше!
Мои сопли, слюни и слёзы, смешиваясь, капали на продукт в моей пасти, а я, перепрыгивая ступеньки, спешил накормить свою единственную и неповторимую. Рая сидела на спецовке и думала обо мне. Нет, ну а о ком ещё? Не о Тайсоне же?
– Ой, Ромочка, ты так быстро. А что это у тебя так вкусно пахнет? – спросила Раечка, резко рванув на себя куриную ногу.