МОЙ ДЕДУШКА - ПАМЯТНИК

- Да-да,- небрежно подхватил Геннадий,- с тем самым Ирвингом, по кличке «Памфи», который приходится кузеном баронессе Шампунь-Собакиной, той, что в сентябре прошлого года в родовом поместье Йелоу-Кэтс-Хаус объявила о помолвке с гонщиком графом Хидеркутта, братом и хорошим товарищем известного своими конюшнями виконта Бромурала де Гольденберга, отец которого, магараджа Аждарагам этой весной купил остров Силли-Иллис у его матери княжны Патриции Уайт-Торадзе, корни которой, как вам, конечно, известно, мадам, уходят к славному роду Паддингтон-Сен-Лазар-Савеловский…

- О да, о да…- еле слышно прошептала Накамура-Бранчевска. Со священным трепетом она смотрела на юного аристократа. На ее щеках пылал нервический румянец.

Геннадий давно уже заметил, что эта страшная женщина со стальными нервами и холодной кровью совершенно теряла голову перед аристократическими именами и титулами. Ей так хотелось войти в тот круг бездельников и хлыщей, что называется «хай-лайт» (высший свет!). Не лишенный воображения, мальчик болтал что в голову придет о своих «светских» связях, и мадам в такие минуты смотрела на него, как кролик на удава…

«Как проникнуть в логово наемных солдат?» - думал Геннадий, идя по стеклянному коридору лондонского аэропорта рядом с мистером Чангом, движения которого отличались каким-то особым механическим свойством, придавая ему сходство г плохо отлаженным роботом.

В последнюю ночь на Больших Эмпиреях сенатор Куче, Рикко Силла и президент Джечкин дали мальчику множество советов, как вести себя в Лондоне, но все они были настолько наивны, что Геннадий, никогда раньше не бывавший в британской столице, но знавший о ней кое-что по литературе, прессе и телевидению, приказал себе немедленно их забыть. Правда, Рикко Силла раздобыл где-то толстенный путеводитель. Геннадий изучил его от корки до корки, и ему казалось, что он может с закрытыми глазами пройти от Паддингтонского, к примеру, вокзала до Белгрейв-сквер, где жила его «бабушка» леди Леконсфильд.

Сейчас он шагал в толпе пассажиров внешне спокойный, держа под мышкой портфель с эмпирейскими сувенирами. Читатель, конечно, уже заметил, что наш герой отличался исключительным самообладанием.

- Ну, Джин, где твоя золотая бабуля? - проскрипел мистер Чанг, буравя глазами толпу встречающих.

- Меня никто не встречает, мистер Чанг. Я решил не беспокоить бабушку телеграммами.

- Как же ты доберешься?

- Ну…- Геннадий искоса взглянул на Чанга и заметил, что «робот» тоже косит на него глазом-индикатором, - хотя бы на такси или… вы меня подвезете, мистер Чанг… Ведь вас встречают?

- Мальчик с вами? - спросил у Чанга полицейский чиновник, сидящий на высоком табурете у турникета, за которым начиналась территория Великобритании.

- Да, офицер. Мальчик со мной.

- Уелкам, сэр, проходите.

Чанг и Геннадий прошли через турникет. Чанг махнул кому-то рукой, осклабился с какой-то подобострастной наглостью. Геннадий повернулся и увидел не кого иного, как полковника Бастардо Мизераблеса ди Порк-и-Гусано. Да, это был несомненно он - бананообразный нос, гусеницы бровей, подбородок утюгом… Но что-то в нем изменилось-исчезла тупая мрачность из глаз, а со щек пропали синие алкогольные паучки. Мизераблес был подтянут, гладок, элегантен, на губах его блуждала улыбка, полная добродушно-коварного юмора, столь свойственного властным, сильным натурам.

- Полковник, каким образом вы смогли опередить нас? - воскликнул Геннадий.

- Мистер Стрейтфонд? - усмехнулся встречавший.- Очень рад. Мадам сообщила мне о вас. Должен вас огорчить, мистер Стрейтфонд перед вами всего лишь брат блестящего полковника, зеркальная копия кавалера Ордена Счастливой Лопаты. Я лишь скромный коммерсант. Ричард Буги к вашим услугам.

- Ричард Буги?!-вскричал с неподдельным изумлением Геннадий.- Уж не потомок ли вы, сэр, знаменитого адмирала Рокера Буги?

В глазах Эр Би (теперь Геннадий понял, кто это такой) появилась заинтересованность.

- Приятно удивлен, мой мальчик, что вы хотя бы слышали это имя. Соотечественники редко ценят своих истинных героев. Слава часто достается дутым фигурам.

- Слышал это имя! - воскликнул с горячностью Геннадий.- Да ведь это мой кумир, сэр! Я преклоняюсь перед памятью адмирала Буги! Но почему ваш брат, сэр, носит другое имя?

Ричард Буги снисходительно усмехнулся.

- Фук всегда испытывал тягу к пышным титулам и именам…

- Разве может быть имя прекраснее имени Буги! - вскричал Геннадий. Он продолжал разыгрывать восторженность.- Да я бы отдал полжизни за это имя!

Тяжелая рука с перстнем опустилась на плечо мальчика, клавиатура челюстей обнажилась в довольной улыбке, низкий голос прогудел:

- О'кей, бой!