МОЙ ДЕДУШКА - ПАМЯТНИК

Посмотрев в окно, Геннадий увидел Буги, Мизераблеса, Чанга и Латтифудо, идущих по аллее к дому. Собранные вместе, эти господа казались персонажами страшного сна.

- Ненавижу всю эту банду,- сказала за его спиной Доллис.

Он обернулся и увидел, что девочка смотрит на него нахмуренным, злым взглядом.

- Что за чушь ты болтал матери о французских фамилиях? - проговорила она и вдруг схватила Геннадия за руку: ~ Знаешь, кто моя мать? Знаешь? - Доллис передернулась, как от судороги. Лицо ее исказилось.- Она преступница!

- Ты что-нибудь узнала? - быстро спросил Геннадий,

- Очень многое. Она преступница! Она хочет поработить наш народ, отдать его в кабалу иностранцам! Я все знаю, и, если ты из их банды, иди, доноси!

- Здесь нельзя говорить,- сказал Геннадий.- Давай выйдем в парк.

Они уселись на краю большого круглого бассейна. Ветви вавилонской ивы надежно скрывали их. Здесь Доллис, волнуясь и чуть не плача, рассказала Геннадию все, что он давно уже знал. Оказалось, что она случайно услышала разговор своей матери с Мамисом, а потом и многое другое. Противоречивые чувства раздирали девочку. Еще бы - ведь она привыкла любить свою мать и даже преклонялась перед ней, перед ее красотой и умом. Сейчас, когда ей открылась страшная правда, она не знала, что предпринять: высказать матери все в глаза, убежать из дому, может быть, покончить с собой?

Она никогда не видела своего отца, погибшего во время цунами, капитана дальнего плавания. Но была уверена, что если бы он был жив, он не дал бы матери скатиться к преступлению.

С горечью слушал Геннадий исповедь своей маленькой подружки, столь похожей на гордую Ленинградскую чемпионку Наташу Вертопрахову.

Это был ветреный тревожный вечер. Пятна кроваво-красного заката, сквозившего сквозь ветви агавы и юкки, северных пальм и итальянских сосен, ливанского кедра и японской вишни, филодендрона, благородного лавра, колыхались на глади бассейна.

- Этот бассейн сообщается с морем? - спросил Геннадий.

- Да, через подземный тоннель,- машинально ответила Доллис, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом.- Там есть решетка-фильтр…

- Решетку можно поднять?

- Стоит только нажать вон ту кнопку внизу.

Геннадий сбежал по ступенькам к самой воде, нажал кнопку и несколько раз негромко позвал;

- Чаби! Чаби! Чаккерс!

После этого он засунул голову в воду и несколько раз позвал друга ультразвуком.

- Ты не спятил, Джин? - спросила изумленная Доллис,

- Слушай, Доллис, сегодня решительный вечер. Многое зависит от нас, от тебя и от меня. Слушай меня внимательно.

Он рассказал ей обо всем: о том, как он попал в плен, на остров Карбункл, о своей поездке в Лондон, о коварных планах Накамура-Бранчевской и об откровениях Ричарда Буги.

- Значит, я не ее дочь,- тихо проговорила Доллис.- Значит, все эти годы я была для нее только игрушкой. Значит, никакого отца-капитана у меня не было…

Геннадий давно уже заметил, что по бассейну кругами ходит Чаккерс. Врожденная деликатность, вероятно, мешала бывшему сержанту прервать разговор девочки и мальчика.

- Доллис, ты должна узнать, о чем сейчас совещаются заговорщики. Опасность угрожает не только Оук-порту, но и нашему научному кораблю «Алеша Попович». Готова ты на это? - спросил Геннадий.

- Да,- решительно ответила девочка.

- После двенадцати ночи я буду ждать тебя на Львиной лестнице. Связным у тебя будет один мой друг. Чаби!

Доллис вздрогнула: из воды высунулась лукавая круглолобая физиономия дельфина.

- Привет, Гена,- хрипло сказал Чаби по-русски.- Ну как тебе бабушка, Лондон? Ужас небось какой шум, а?

- Чаби, познакомься, это Доллис.

- Очень приятно, мисс.

- Будешь связным, Чаби. Тут большие дела начинаются.

- Да, я уже слышал, можешь на меня рассчитывать. Кстати, Генок, привет тебе от ваших ребят. Я с ними на прошлой неделе болтал.

- Ну как они? - с волнением спросил Геннадий.

- Да все в порядке, работают по плану. Хорошие мужики: и Рикошетников - настоящая морская душа, и Верестищев, и Шлиер-Довейко, этот всякое видал, и помполит Хрящиков всегда найдет нужное слово, и Барабанчиков, и Телескопов. И, что характерно, Генок, не унижают эти ребята твоего человеческого достоинства. Вот что характерно - понимают нашего брата!

При этих словах Геннадий особенно остро почувствовал, как не хватало ему все это время его друзей, с которыми сам черт не страшен. Однако предаваться размышлениям времени не было. Он встал и сказал:

- Доллис, Чаби, друзья! Готовы ли вы бороться до конца за идеалы свободы и справедливости?

- Готовы! - в один голос ответили дельфин и девочка.

- Давайте скрепим нашу дружбу и клятву рукопожатием! - торжественно сказал Геннадий.

- За неимением рук предлагаю потереться носами,- смущенно проговорил дельфин.

Мальчик и девочка наклонились и потерлись носами о влажный клюв морского человека.

- Да ну вас, ребята,- пробормотал Чаби.- В такие минуты плакать хочется.