Мой декаданс

Лихая боль нахально топчет волю.
Я в четырех стенах стенаю в эту ночь.
Война здесь кончилась, там нету конца бою.
Здесь звезды к звездам, там меня уносят прочь.
Я просыпаюсь с криком в чужом теле.
Моя душа лежит с ножом, в крови.
Мы были для них цели для прицелов,
И были цели для прицелов нам они.
Мальчишка был там, как и я, распятый.
Лица не помню. Только имя, званье, срок.
Конверт с письмом от мамы весь помятый.
Разорванный на клочья в миг висок.
Спаситель из новейшего завета,
Он шел уверенно. Он знал, куда идти.
По лестницам из солнечного света,
По цинку памяти последнего пути.
Шрапнель свинцовым ядом легла в грудь мне.
Я вытираю о подушку кровь.
В наших слезах умыли руки судьи
За всю надежду, веру и любовь.

На паперти

Картины на паперти. Тратьте монеты.
Творенья для быта. Родившись мертвы.
Утонет Тибет в тоске интернета,
В Москве инквизиции вспыхнут костры.
С приветами к Зевсу летят космонавты,
С распятием правды, с распятием лжи.
Все сны и мечты зарисованы в карты,
И ночью вас гложат безличья ножи.
Искусство на паперти. Что? Вдохновенье?
Когда на конвейер картины кладут.
Отсутствие жизни отвергнет старенье,
Создав мертвым духом сознанья уют.

«Нет откровенней видений под солнцем...»

Нет откровенней видений под солнцем -
Слезно линяют больные глаза.
Ноет заноза в ладошке младенца,
Кровь битой женщины каплет на снег.
Спазмы астматика в ливне эфира.
Мощи невольников - площадь свободы.
Юная дева вкушает насилье.
Сталь проникает клыками под ребра.
Черви в кишках разложившейся жертвы.
Крик заключенного через решетку…
Нет откровенней видений под солнцем,
Чем истязания бренного тела.

«Ворох чувственных идей...»

Ворох чувственных идей
Про уродов и людей.
Смотрит смело из окна,
Из программы новостей
Прямо в душу Сатана,
А под ним моя страна,
Замороженная сном.
Катит снежная волна,
Как картон, сдавив мой дом.
Разве может быть потом,
Когда жизнь стоит петли?
Обрастают весла мхом.
Затонули корабли,
Испустив крики вдали.
Уронив веру в весну,
Потеряв ее в пылу.

Одиночество

Одиночество тоскою бьет опять мне под ребро.
И как круг спасательный, светится окно.
Ранний час на улице - выключаю свет.
Встречаю в одиночестве очередной рассвет.

«Числом горя не внимаю...»

Числом горя не внимаю,
Составляю личный список.
Время - не песок, а кости.
У костей нет цифр и масти.
Двести тех и триста этих -
В новостях запишут лихо.

«Холодный чай под вечер в «одиночке»...»