Мой демонический босс. На демонов надейся, а сама не плошай

— Нет, — я осторожно накрыла ладонью его рот. — И не потому что ты плохой или я не желаю пытаться. Просто в моей жизни уже есть тот, с кем хочу быть рядом всегда. И неважно, что между нами все непросто и есть куча препятствий. Я готова их преодолевать пусть даже ради шанса. Самого ничтожного шанса на то, что смогу когда‑нибудь назвать его своим.

Огрис кивнул и сжал мою руку в своей.

— Надеюсь, он заслуживает тебя.

— Поверь, лучше него нет на всем свете, — с жаром воскликнула я. — И это я иногда терзаюсь мыслью, что не заслуживаю его. Не понимаю, что он во мне нашел, и воспринимаю это не иначе как чудом.

— Как раз я его прекрасно понимаю, — Огрис грустно улыбнулся. — Есть в тебе что‑то такое… Чем больше на тебя смотришь, чем больше узнаешь… тем труднее не думать о тебе. Может, дело в том, что ты еще и ведьма, — последнюю реплику он произнес с шутливой интонацией. — Привораживаешь, видать!

Я посмеялась над его словами, но внутренне задумалась. А может, и правда дело в моей ведьминской сущности? Кто знает, вдруг именно она заставляет мужиков так на меня реагировать. Наглая ведьмочка внутри рассмеялась и сказала, чтобы я не забивала себе голову. То, почему одни более привлекательны для противоположного пола, чем другие — вечная загадка, на которую вряд ли когда‑нибудь отыщется ответ. Так что мне придется просто принять это. Покачав головой, я пожелала Огрису доброй ночи и скрылась в доме.

Долго ворочалась, хотя обычно засыпала в доме Олеты быстро и спала, как младенец. Прокручивала в голове все, что случилось со мной с того момента, как переступила порог квартиры Хранительниц. Как бы сложилась моя жизнь, если бы не увидела на остановке того объявления? Наверняка Андрею не составило бы труда отыскать меня и снова вернуть в родной Лужинск. Я бы, возможно, так никогда и не узнала, кто мой муж на самом деле. Терпела бы годами издевательства и унижения, чувствуя, как от чувства собственного достоинства остается все меньше. Этот человек сделал все, чтобы меня сломать. И сейчас даже сама память о нем делает то же самое. Нужно освободиться от этого. Не знаю, как, но сделать это необходимо. Иначе прошлое так и не оставит в покое.

Глава 7

Мне снился странный сон, наверняка навеянный образами из прошлого, снова вернувшимися в мою жизнь. Я снова видела себя в заповедном лесу, бредущей среди шепчущих что‑то на ветру деревьев. Ни на миг не покидало ощущение чудовищной опасности, нависшей надо мной. Она словно подстерегала в темноте, затаившись, подобно дикому зверю. То и дело накатывал страх, и с каждым шагом все труднее удавалось не поддаваться панике.

А потом из темноты вынырнул громадный волк с горящими янтарным блеском глазами. Знакомыми до дрожи. Глазами человека, так странно смотрящимися на морде дикого зверя. И во сне я точно знала, что опасность реальна. Что за мной и правда явился тот, страх перед которым въелся так глубоко, что никак не могла избавиться от него. Я напрасно пыталась нащупать пояс и извлечь из него струйник. Руки так дрожали, что больше не могла управлять ими в достаточной мере. А волк издал яростный вой и понесся прямо на меня. Только тогда тело будто очнулось от сковавшего холода, и я понеслась прочь. Каждой клеточкой ощущала позади его присутствие, его дыхание. Понимала, что если он настигнет — я перестану существовать.

Сбоку вынырнула новая опасность — громадная вирайса, угрожающе раздувающая капюшон. Змея с лицом Лилит. И она тоже бросилась на меня — лишь чудом удалось увернуться. Я мчалась теперь среди деревьев, безжалостно хлещущих по лицу колючими ветвями. По щекам стекали горячие капли, и я знала, что это кровь. Моя кровь, чувствуя которую, преследователи возбужденно рычали и шипели. Чудовищные звуки сливались в один непрерывный гул, разрывающий голову на части. Как мне еще удавалось бежать и не подпускать их к себе? Не иначе как чудом!

Впереди блеснуло что‑то бело — розовое, и ввысь взметнулась туша койнера с лицом Абигора. Татуировка в виде третьего глаза превратилась в настоящий, горящий нестерпимым светом, ослепляющим меня. Я кричала, понимая, что бежать больше некуда — они везде. Куда ни побегу — возникнут все новые твари, желающие одного — разорвать меня, уничтожить, поглотить.

Я проснулась от собственного крика, тут же захлебнувшегося в горле, когда рот накрыла чья‑то ладонь. Удар по виску — и я погрузилась в беспамятство, успев подумать о том, что со мной это уже было.