Мой дядя Адриано

Самое драматическое международное событие того десятилетия началось 2 августа 1990 года, когда президент Ирака Саддам Хусейн вторгся в соседнее государство Кувейт, движимый старой багдадской идеей о возврате территории, которая якобы должна была принадлежать Ираку, несмотря на то что ранее и Ирак, и Кувейт были частями одного огромного Османского султаната, а потом Ирак признал независимость этого маленького эмирата Персидского залива, когда тот был принят в Лигу арабских государств. Вторжение вызвало санкции со стороны ООН, которая выдвинула ультиматум, пытаясь заставить Ирак вывести свои войска. Когда международные наблюдатели поняли, что просьба ООН отклонена, началась война в Персидском заливе, воздушные и наземные операции, которые получили у американских военных название «Буря в пустыне», поэтому мы, итальянцы, часто употребляем фразу «Tempesta nel deserto» – «Буря в пустыне», когда говорим о войне. Дядю и весь мир поразило то, что первая война в Персидском заливе стала медийным событием планетарного масштаба. К тем же годам относятся телевизионные трансляции технологических войн. И слова французского философа Жана Бодрийяра, что над реальностью властвует телевидение[125], также вполне соотносятся с тем временем. Я помню, что мне очень понравились слова французского философа, и дядя, в одном из своих многочисленных телефонных разговоров, пришел в восторг, когда я рассказал ему о Бодрийяре. Адриано не был пацифистом, на самом деле он критиковал пацифизм, считал, что тот был только на руку Саддаму, Адриано колебался между поддержкой иракской войны как меньшего зла и позицией католической церкви, которая выступала резко против войны. В альбоме «Il Re degli Ignoranti» он посвятил войне в Персидском заливе песню под названием «L’uomo di Bagdad, il Cow Boy e lo Zar» («Человек из Багдада, Ковбой и Царь») и этим, без всяких сомнений, поддержал войну против Саддама Хусейна. С другой стороны, даже поддерживая войну, Адриано не мог не процитировать папу Войтылу[126]: «На мой взгляд, единственную инициативу по установлению мира в полной гармонии с Богом и человечеством взял на себя папа римский. Он неоднократно предупреждал вовлеченных в конфликт людей не вступать на темный путь войны, поскольку это дорога без возврата; обращаясь к Саддаму, он столь же недвусмысленно призвал его вывести войска из Кувейта. “Это будет поступок мужественного человека, – сказал он, – который останется в истории и будет высоко оценен всеми народами”».

Как свидетельствует история, в начале 1990-х годов война уже была в разгаре, Буш-отец довел ситуацию до точки кипения и отошел в сторону. Настала очередь Джорджа Буша-младшего примириться с Саддамом Хусейном. И он готов был сделать это любой ценой, даже ценой изобретения оружия массового поражения. Главным действующим лицом конфликта на Ближнем Востоке, уже во время первой войны в Персидском заливе, была Ее Величество Нефть. Протагонист, который всегда оставался на заднем плане, но, по мнению некоторых историков, был движущей силой всех конфликтов в этом регионе после Второй мировой войны. Но Адриано не экономист. По правде говоря, он очень мало понимает в экономике. Дядя часто просил меня объяснить ему что-нибудь, спрашивал о рецессии[127], депрессии[128], предложениях о поглощении[129], стагфляции, пособиях по безработице и бесконечном множестве других вещей, которые встречались ему на страницах газет. У него душа эколога, и для него третья мировая война не только одна из песен на альбоме «Il Re degli Ignoranti», это прежде всего разрушение окружающей среды. Адриано совершенно особенным образом смешивает любовные и личные темы с вопросами экологическими и социальными. Окружающая среда и общество являются для него основополагающими элементами любви.

«Ты гуляешь по улице, будто в мире все хорошо, – говорится в тексте песни, – в то время как начинается третья мировая война, которая заставит исчезнуть вот эту прекрасную грудь, которую ты носишь».

90-е годы: начало Тангентополи. Адриано разоблачает коррупционеров