Мой дикий сад

И постепенно мне стало ясно, что я попал в иной мир, где живут особые люди. Не знаю, свойство ли это компостера, или природа компостерианцев, или характер евреев вообще, или все эти наказания одновременно, но вскоре мне стало ясно, что и в этом мире есть верующие и неверующие, экстремисты и умеренные, реформисты и ортодоксы, хасиды и литваки[57], вероучители и послушные ученики, просто толкователи и толкователи с уклоном в мистику. Я попробую объяснить это на знакомом всем примере. Подобно тому как в Песах все мы садимся за праздничный стол, так все компостерианцы бросают в компостер остатки из кастрюль, тарелок, мисок и кружек. И подобно тому как Песах празднуют по-разному, и то, что принято в одной общине, запрещается в другой, так и в компостерианстве есть разные традиции и уклоны, разные подходы и рецепты. И эти разногласия, как это всегда в нашем народе, немедленно порождают у одних компостерианцев презрение к другим, у третьих враждебность к четвертым, у пятых — жалость к шестым, и у всех — отмежевание от всех, на них непохожих.

Есть компостерианцы «легкие» — как я, например, — которые не бросают в свой компостер остатки мяса и рыбы. Лично я веду себя так не из каких-то идеологических соображений, а просто для того, чтобы избежать жадного внимания собак, кошек и шакалов к моему любимому устройству. А вот фанатики дела удобрений кладут в свой компостер любой органический материал, включая мясо, причем самые ревностные швыряют в него даже экскременты домашних животных, и тут, понятно, возникает яростный спор: какие именно экскременты можно класть в компостер — любых животных или, скажем, только травоядных? А есть еще секта экстремистов, которые бросают в компостер свои собственные фекалии! Меня однажды пригласили на встречу этих крайних фундаменталистов, но скажу честно — по понятным причинам я решил не сближаться с ними. «В совет их да не внидет душа моя, и к собранию их не приобщится слава моя»[58], как учит Библия. Я положил себе мусорно-логический и сорно-гигиенический предел: мы с моим компостером будем ограничиваться лишь тем, что не прошло через желудки других высокоразвитых существ, то есть только остатками приготовления еды и самой еды, а также отбросами с тарелок и отходами из кастрюль (кроме, как я уже сказал, остатков рыбы и мяса).

Кстати, среди компостерианцев есть и такие профессионалы, которые специально заселяют свои компостеры особыми червями, чтобы те способствовали разложению брошенной туда же пищи. Но простые компостерианцы вроде меня полагаются на Бога: Он привлечет в компостер насекомых, те отложат там свои яйца, из яиц вылупятся личинки, личинки привлекут к компостеру разных других насекомых и пресмыкающихся, которые произведут всю нужную владельцу компостера работу. Для этого компостеру, понятно, необходима прямая связь с землей — качество, которое я ценю и в людях, — и действительно, когда я смотрю внутрь моего компостера, а особенно когда перемешиваю вилами его содержимое, я нахожу в нем всевозможнейших существ — ползающих, шевелящихся, кишащих и прочее, которые явно получают большое удовольствие от моего угощения. И я нисколько не пугаюсь, когда из открытого компостера взлетает облако мух, — напротив, я вижу в этом признак того, что мой компостер работает как следует!

И вот так, своим беззвучным существованием, компостер влияет не только на собственное содержимое, но и на своего хозяина. Помимо приятного чувства причастности к круговороту природы, у владельца компостера происходят какие-то сдвиги в психике: они не делают его фанатиком и ничуть не вредят здоровью, а даже напротив, как-то развлекают — и его самого, и окружающих. К примеру, один из моих знакомых (он просил не разглашать его имени) пристрастился ходить по домам соседей и друзей с ведром в руке и просить милостыни мусором, потому что его компостер (так он объясняет) «голоден». Да и я сам несколько раз ловил себя на том, что буквально экономлю на себе, выхватываю изо рта недоеденный кусок, оставляю в тарелке «десятину» хлеба и салата, чтобы моему компостеру побольше досталось.

И еще. Как я уже сказал раньше, у компостера есть какие-то приметы живого существа, которые вызывают у меня встречные движения души. Он согревается и остывает, как и я, ему нужен кислород и подчас немного воды, его внутренности шевелятся и бурлят, в нем происходит обмен веществ, и он поддерживает тесные отношения со мной и со своим окружением. Лично я считаю, что у него есть также чувства и сознание, и по всему по этому я отношусь к нему не просто как к важному — в чисто садовом и экологическом смысле — устройству, но и как к домашнему животному и даже как к другу. Иногда, проходя возле него, я вижу, что он провожает меня взглядом, и я отвечаю ему улыбкой. А иногда я подхожу и открываю его крышку только для того, чтобы заглянуть ему в душу, как будто спрашивая, что слышно и как у него дела.