Мой директор (СИ)

— Я… я не могу, — бессознательно бормочу я, пятясь. Затем упираюсь в стул, который стоит прямо за мной. Андрей наконец опускает руку. Затем и взгляд. Боже, о чем он думал в этот момент, когда делал предложение? Чего он от меня ожидал? Я… я не могу больше бегать от него, тем более, мне больше некуда бежать. Но что он сделает сейчас? Чем ответит на мои слова? Он медленно встаёт. Чёрт, что мне делать?.. Он стоит, явно ждёт, что я что-то скажу. — Дай мне время, — наконец тихо говорю я. Он морщится, будто бы я сказала что-то обидное. Затем разворачивается, и уходит из этого чертового кафе. А я? Что мне делать? На улице ещё не слишком темно, я ещё могу находится на улице. Май месяц, как-никак, наверное, не замерзну. Но что делать ночью? Что мне делать? Я медленным, не уверенным шагом выхожу из здания. Сразу же лицо обдает ветром, словно своеобразная пощёчина от мира. Я вижу его машину, но из-за затемненных окон не вижу, там ли он. Кто-нибудь, дайте мне сил не разреветься прямо здесь…

Осмеливаюсь подойти, положить руку на холодное стекло. Неужели мне просто нужно было сказать «да»? Закрываю глаза, пытаясь прогнать слёзы. Что теперь будет? Такого непринужденного общения мы больше не добьёмся. Боже, он все испортил. Или все испортила я? Я не хочу думать, что только ребёнок в моём животе заставил сделать его это. Но так и есть. Чёрт, между нами — пропасть длинной в десять лет. Кому из мужчин в здравом уме придёт в голову женится на той, с кем ничего не связывает? У нас нет ни общих интересов, ни общих кругов общения. Ничего. Если бы не ребёнок, я бы никогда больше не услышала бы о нем с того самого момента, как он уволился со школы. Вот и всё. На одной увлечённости этот брак долго не протянет, если будет держатся только на ребёнке и, как бы глупо это не звучало, сексе. Нам не о чем будет поговорить, мы совершенно по-разному будем видеть этот мир во всех его проявлениях.

Чувствую, как стекло под моими пальцами опускается. Он все же в машине. Осмеливаюсь взглянуть ему в глаза, хотя вижу лишь расплывчатые пятна. Во всем виноваты слёзы. Что сказать? Наверно то, о чём думаю.

— Мне некуда идти, — выдыхаю я, хотя это больше похоже на всхлип. Чёрт, я же думаю не об этом. Точнее, я думала об этом, но теперь он посчитает меня жалкой. Он открывает дверь машины, заставляя меня отступить. Выходит сам, долго, выжидающе смотрит мне в глаза. Он хочет, чтобы я сказала что-то ещё? — Пожалуйста, — добавляю чуть слышно. Затем лишь кольцо его рук, обнимающих меня. Что?.. Я ожидала совсем не этого.

— Ты думала, что я выгоню тебя? — я ничего не отвечаю. Я действительно так думала и думаю до сих пор. Я отказалась. Но изменилось ли что-нибудь? Да, после этого изменится все. Я просто чувствую это. Знаю. Но он обнимает меня. Может, ещё не все потеряно? Я боюсь пошевелиться, нарушить момент. В моём понимании свадьба — это всегда было чем-то святым, чем-то таинственным, соединяющим души, сердца, мысли и чувства двух людей. Это какое-то странное таинство, таинство тех, кто любит. А люблю ли я? Боже, все настолько спонтанно… Он предложил выйти за него. А я, в принципе, отвергла. Что теперь будет?..

Он, как ребёнка, ведёт меня за руку и усаживает в машину. Хочется что-нибудь сказать, но язык будто бы прилип к небу. Мы снова едем домой, в то единственное место, в котором мне были рады. Ключевое слово «были». Я захожу в свою комнату, закрываю дверь и съезжаю по ней спиной. Чёрт, что же я делаю? Я думаю только о себе. А что будет с ребёнком? Как ни крути, я хочу, чтобы у него был отец. Я хочу, чтобы он рос в полноценной семье, где о нем будут заботится оба родителя. И вот, я сама отвергаю это будущее, отвергаю его. На душе скребутся кошки. Что мне делать? Из глаз катятся слёзы, причину которых я ещё не успела понять. То ли я слишком себя жалею, то ли так что. Кладу руку на живот. Он уже кругловат, поэтому пока в школу я ношу просторные байки. Чёрт подери, о чем я думаю? О школе? Сейчас? Серьёзно, что ли? У всех, кто сейчас в этой гребанной школе, на языках вертится о моём «бурном романе» с бывшим директором. Ещё одна серьёзная проблема. И Ира… она предала меня, меня предают все, кому не лень. Отец, который зарекался больше не пить, на коленях умоляя меня простить его, подруга… Что я сделала не так, почему Всевышний так наказывает меня?.. И сейчас там, где-то за этой дверью, находится человек, которому я не так безразлична, как всем остальным. А я отвергаю его. Громко шмыгнув носом, делаю над собой усилие, чтобы встать. Мне нужно поговорить с ним. Надеюсь, он меня не отвергнет.