Мои дороги в поисках любви. И у мужчин бывает сердце

Это оказался наш последний мирный разговор. Через неделю она сообщила, что готова на развод, но хочет финансовую компенсацию. Была названа сумма, которую я всего один раз в жизни очень недолго держал в руках во время продажи нашей квартиры. Я ответил, что с удовольствием выплатил бы ее, но такой суммы у меня нет. А заработать ее в условиях кризиса я смогу в лучшем случае лет через семь. Она не поверила. Конструктивного разговора не вышло.

Дальше все происходило быстро. Пружина конфликта раскручивалась стремительно и драматично. Это был самый жесткий сценарий, который я только мог себе представить. В нашем некогда мирном и уютном доме разыгрывалась настоящая война. С обидными словами, давлением, угрозами, очень больной для меня встречей Нового года, когда она забрала дочь и уехала праздновать к подруге. Я сполна узнал цену народной мудрости «хочешь узнать человека, разведись с ним».

Я очень любил рождественские каникулы. Раньше мы всей семьей проводили их в каком-нибудь доме отдыха, где был лес, катание с горки, игры в снежки, коньки и лыжи. Мокрая одежда, которая сушится во всех комнатах на батареях. Вечером банька. Однажды мы встретили незабываемое Рождество в Суздале, там ко всем перечисленным радостям добавились катания с валов древнего кремля, сани на тройках и холодная перцовка вприкуску с копченым судаком на рыночной площади.

Мы всегда говели, читали вслух рождественские отрывки из Евангелия и рассказы русских писателей, ходили на ночную службу. Поутру ели рождественского гуся и лезли под елку за рождественскими подарками. Настоящий праздник, которого все с нетерпением ждали, и который мы сами себе устраивали каждый год.

В этот раз никакого праздника не было. Ни лыж, ни коньков, ни гуся, ни подарков. Все каникулы мы практически не общались. В доме царила тяжелая атмосфера надвигавшейся катастрофы. И взрослые, и дети старались уйти, кто куда мог и когда мог. Мы встретились с женой на рождественской службе. Оба разными путями приехали на исповедь к нашему духовнику.

Сначала исповедовалась она, потом я. Батюшка тогда сказал мне: «Не предпринимай ничего сам. Пусть она сделает первый шаг». И накрыл меня епитрахилью.

Не знаю, что тогда произошло с нами, но это казалось настоящим чудом. После службы она подошла ко мне, попросила прощения и поцеловала. И я в ответ попросил прощения и тоже ее поцеловал. Мы вернулись домой и как-то наскоро собрали праздничный стол. Она говорила, что независимо от дальнейшего развития событий я останусь для нее самым близким человеком, что нам надо сохранить теплые отношения, насколько возможно. Мы даже договорились о подготовке мирового соглашения. И я просто представить тогда не мог, насколько чужими мы станем друг другу всего через несколько месяцев.

3 февраля

Перемирие оказалось недолгим. Я не знаю, что это было на самом деле: действительно ли чудо, когда Господь решил подарить еще один шанс все выправить, или попытка с ее стороны выиграть время. Мне хочется верить в чудо. Великий праздник Рождества Христова наша семья провела в мире и спокойствии. Ссориться в такой праздник было бы тяжким грехом.

А еще я лишний раз убедился в бесконечной мудрости Божьей. Его совет не предпринимать ничего самому был настолько правильным и своевременным, что я до сих признателен и Ему, и своему духовному отцу. За то, что отвели от меня грех ответственности за последующие события. Я не знаю, как бы я нес его сейчас в себе и сколько бы мне пришлось еще каяться в инициировании бракоразводного процесса, повлекшего тяжелейшие последствия для благосостояния и здоровья членов нашей семьи. Я безмерно благодарен Господу за возможность пройти через это испытание со спокойной душой и чистой совестью.

В моей личной человеческой истории есть только одна черная дата – 3 февраля. В этот день я получил по почте от любимой женщины несколько исков, включая развод, раздел имущества и выплату алиментов за несколько лет. Иск о разделе имущества был очень длинным, с перечислением активов на огромные, по моим меркам, суммы, которыми я не располагал. Еще она сообщила, что выставила нашу квартиру на продажу.

Это был нож в спину. Я-то пребывал в уверенности, что мы спокойно начнем обсуждать мировое соглашение. Попытки поговорить с ней оказались бесполезны. Она заявила, что не любит меня, не хочет со мной жить и требовала немедленного разъезда. Мировое соглашение обещала подписать только в случае выплаты мной обозначенной в иске суммы.

3 февраля стало датой начала нашей войны. Войны людей, которые двадцать лет назад поклялись любить друг друга вечно и быть друг с другом в горе и в радости.

* * *

Я не буду здесь описывать суд. Хотя ему можно было бы посвятить отдельную главу. Скажу только, что суд тянулся ровно год. С бесконечными заседаниями, адвокатами, свидетелями и прениями сторон.