Мой дорогой друг

В магазине я взяла еще сок, пирожное, кислые мармеладки, килограмм черешни, которую планировала съесть за несколько минут, разные жвачки и даже чипсы (их я ела крайне редко). Мое спонтанное решение устроить себе праздник живота было вызвано неоправданно хорошим настроением и, наверное, странным предчувствием.

В квартире было ужасно душно, дневная жара с каждым часом все сильнее окутывала панельки. Из распахнутых окон веяло горячим воздухом и летней пылью. Я ненавидела жару, и моя продуктивность стремительно скатывалась к нулю, если столбик термометра поднимался выше двадцать пяти градусов.

Ролы оказались безумно вкусными. Я медленно наслаждалась трапезой и смотрела русскую комедию. Сегодня особенно уютно. После обеда меня разморило, я удалилась в спальню, легла на кровать и погрузилась в сладко-умиротворенный дневной сон. Мне снилось море и чайки. Я сидела на горячем песке и смотрела на сине-серые волны. Из пустоты вышел Никита и расположился рядом. Он взял меня за руку и поцеловал в губы так нежно, так страстно, он облизывал мне губы кончиком языка, а потом переплетал его губы с моим. Так мы не целовались никогда. И вдруг я оказалась в маленькой комнате в общежитии, где мы часто оставались с парнем вдвоем. За окном была зима, снег валил густыми хлопьями, освещенный одиноким тусклым фонарем. Я огляделась, но вокруг не было ничего, кроме большого шкафа. Мне захотелось убежать подальше отсюда. Я из всех сил дергала дверь, но она не открывалась, я пыталась закричать, но не могла издать ни звука. Тогда я подбежала к шкафу, распахнула дверцы и забежала внутрь. Почему-то я оказалась в квартире бабушки Марины, там был праздник. Никитины родственники что-то шумного обсуждали, смеялись, не замечая меня. Я пыталась с ними здороваться, а они отворачивались. Мне стало обидно, слезы наворачивались на глаза. Открылась входная дверь, и в квартиру зашел Вадим. Все затихли и посмотрели на него. Я резко проснулась.

«Фу, какая ерунда мне приснилась» — с облегчением, что это сон подумала я. Оказалось, что я поспала чуть больше часа. Но неприятный осадок непонятного сна давал о себе знать. Состояние стало подавленным и задумчивым. Я пролежала еще целый час, бездумно листая социальные сети и пытаясь отвлечься.

Наконец-то я заставила себя подняться и заварить зеленый чай с мятой. День постепенно сменялся приятным августовским вечером со вкусом ванили. Медовое солнце уже не пыталось пожарить все, что попадало в его поле зрения, а нежно ласкало теплыми лучиками. Я сидела в углу дивана и смотрела в панорамное окно на облака, которые создавали интересные фигуры в виде собаки с косточкой и большой акулы с открытой пастью. Особенно мне понравилось облако в виде льва, могущественно стоявшего на краю обрыва и рычащего в бескрайнюю пустоту бесконечно голубого неба.

Неожиданно возникшее желание написать Никите я перебороть не смогла. Мы не общались уже третий день. Я сильно скучала, хотя к одиночеству уже привыкла. Недолго думая, в порыве съедающих меня эмоций, я схватила телефон и набрала сообщение:

«Привет. Как у тебя дела? Как настроение?»

Я ждала ответа целую вечность, но оказалось всего пол часа.

«Привет. Нормально». Это все, что получила я в ответ.

«Как дети в отряде, слушаются?»: снова я проявила инициативу.

«Да»: написал Никита и отправил мне несколько фотографий детей. Я спрашивала про погоду, море, лагерные мероприятия. Он отвечал долго, поэтому наш небольшой диалог затянулся на несколько часов. Время двигалось к полуночи, пора ложиться спать. Снова поддавшись желанию стать с ним немножечко ближе, я разрешила себе написать:

«Спокойной ночи. Я тебя люблю. И очень сильно жду».

Сердце забилось чаще, когда я увидела, что мое сообщение прочитано. Пять минут. Десять минут. Тридцать минут. Я ждала ответа. Минуты капали на меня, как ледяные капли дождя. Сердце недовольно бухало.

«Алин, я когда приеду, нам надо будет с тобой поговорить». Все. Это случилось. Я все поняла. Мои внутренности сжались в один большой комок в животе, который противно давил на горло. Стало тяжело дышать. Тошнота подкатила к груди. По телу разливалась мелкая дрожь. Я все поняла. Уже не подвластная разуму и логике, я взяла телефон и быстро набрала его номер.

— Привет! — раздался спокойный голос Никиты.

— Никита, о чем ты хочешь поговорить? — тихо спросила я.

— Ну приеду и поговорим, не по телефону же, — отрезал он.

— Я так не могу. Мне тяжело находится в состоянии неопределенности и все время об этом думать. Скажи мне сейчас, пожалуйста, — мой голос дрогнул.

— Алин, это не телефонный разговор, мне сейчас некогда, — отмахивался Никита как мог.

— Никит, ты хочешь расстаться? — прямо спросила я, а сама вся сжалась до размера микроскопической точки, готовой разорваться в любой момент.

— Нет, — тихо сказал он, но я услышала неуверенность и сомнение.

— Ты не хочешь жить вместе? — пыталась угадать я.

— Хочу. Но нам надо пересмотреть наши отношения, — продолжал Никита немного нервничая.

— Скажи сейчас, что не так, а я за это время подумаю, как все можно исправить.