Мой дорогой

Между тем Дрю только делал вид, что поглощен игрой в карты. На самом деле его заинтересовала женщина, с нетерпением дожидавшаяся его внимания. Он слышал нервное постукивание изящного кожаного башмачка. До него доносился едва уловимый аромат ее изысканных духов. Дрю украдкой рассматривал ее... Пышные пепельные волосы выбивались из-под модного капора. «Анна! Что ж, ей подходит это элегантное имя, — подумал он. — Она могла бы быть очень привлекательной женщиной, если бы не это кислое выражение надменного лица с недовольно поджатыми губами. Интересно, как она среагирует, если ее поцеловать?»

Вернувшись к картам, шериф обнаружил, что Даубер выбросил четыре четверки. Ах, черт, а у него ничего не было, кроме валета червей! Дрю с раздражением бросил карты на стол, взял свой пиджак со спинки стула и встал. Подкрутив кончик свисающего уса, чтобы скрыть невольную улыбку, Дрю почтительно поклонился и вежливо показал на дверь.

— Только после вас, мэм.

Измученная жарой, Анна без сил опустилась в кресло, стоящее перед столом шерифа, и тут же испуганно подскочила.

— Прошу прощения, — сказал он, вскакивая и хватая возмущенную кошку, на которую чуть не уселась его визитерша.

Он погладил взъерошенную кошку, которая кидала на Анну явно неодобрительные взгляды.

— Ну, ну, — ласково приговаривал он. — Ты моя мисс Китти. Ты хорошая, красивая кошечка. Успокойся.

— Вы, вероятно, шотландец, — заметила Анна, нервно оглянувшись, прежде чем сесть в кресло.

— Нет, я американец. — Он опустил кошку на пол, и она медленно удалилась, размахивая пушистым хвостом. — Мне пришлось покинуть свою родину еще мальчишкой, когда король отнял землю у родителей и передал ее какому-то пьянице-англичанину. О, прошу прощения! Я не хотел задеть вас, мадам. — По его любезной, но ледяной улыбке Анна поняла, что он нисколько не сожалеет о своей бестактности и допустил ее намеренно. — Судя по вашему произношению, вы англичанка.

В ответ она одарила его такой же холодной усмешкой.

— Да, я англичанка, но смею заметить, что не я лишила вас вашей земли. — Она с силой стиснула костяной набалдашник зонта.

— Чем я могу помочь вам, миссис... — Он нарочно затянул паузу.

— Мисс, — коротко поправила его Анна.

— А, мисс Гастингс, — обрадовался он. — У нас, оказывается, много общего. Видите ли, я тоже никогда не решался связать себя узами, точнее, цепями... — Заметив бесстрастное выражение лица визитерши, он доверительно склонился к ней: — Я никогда не был женат.

— И я хорошо понимаю почему! — От ее язвительного тона улыбка исчезла с его лица. Анна извлекла из ридикюля серебряный медальон и протянула его шерифу. — Вы видели эту девушку?

Дрю взял медальон и внимательно посмотрел на поблекшую фотографию.

— Теперь она уже не девочка, а молодая женщина, — поспешила объяснить Анна. — Но, может быть, этот снимок поможет вам освежить в памяти встречу с девушкой, похожей на нее?

Дрю сразу узнал Эсмеральду. Строгие, задумчивые глаза придавали облику угловатого подростка некую значительность, как бы предвещая трудную судьбу в будущем, когда этот подросток превратится в привлекательную девушку.

Узнал он и пухлого темноглазого мальчугана, запечатленного рядом с ней. Этот мальчик вырос и стал Черным Бартом. Если верить утверждению Тадеуша Уинстеда, начальника полиции, мальчик, игравший в детстве в паровозики, теперь совершал дерзкие налеты на настоящие поезда. Дрю откинулся на спинку стула и задумчиво погладил усы. Значит, у Бартоломью Файна есть сестра. Что же делать Билли? Он посмотрел на Анну Гастингс...

После недолгого размышления шериф принял решение. И хотя он понимал, что Анна не из тех женщин, которые легко прощают ложь, он защелкнул замочек медальона и вернул его ей.

— Мне очень жаль, — мягко сказал он и в этот момент действительно сожалел, что не может сказать ей правду, — но я никогда не видел вашей племянницы.

— О! — скорее вздохнула, чем воскликнула Анна.

Она встала, сухо улыбнувшись, что показалось Дрю слабой копией язвительной усмешки Эсмеральды.

— Прошу меня извинить за беспокойство, шериф Макгир. Благодарю вас за то, что уделили мне время.

Анна протянула ему руку — нежную миниатюрную ручку. Их глаза на секунду встретились: его — встревоженные и ее — испуганные.

Дверь в кабинет резко распахнулась. Анна выдернула свою руку, покраснев, как пятнадцатилетняя девчонка, застигнутая в момент поцелуя.

В кабинет ворвался Реджинальд с порозовевшей от возбуждения лысиной. Он размахивал каким-то конвертом, как боевым флагом.

— Мы не опоздали, Анна! Она была здесь! Наша девочка была здесь всего три дня назад! — Он с благоговением прижимал конверт к груди. — Представляешь, она стреляла в того самого преступника и даже провела вечер в тюрьме!

Анна медленно обернулась и бросила на шерифа взгляд, который мог раскалить докрасна ключи, висевшие у него за спиной. Дрю опустил глаза, сосредоточенно изучая свои аккуратно подстриженные ногти.

— Моя девочка оставила для меня письмо в гостинице, — продолжал Реджинальд. — Как она догадалась, что я приеду? Письмо для меня. Для самого бессердечного и равнодушного чудовища!