Мой друг – домовой

– Э, нет. Так не пойдет, – я покачал головой и взял тарелку, чтобы сполоснуть её от векового слоя пыли. – Марш руки мыть!

– Докомандуешься, Андреюшко. Вот возьму и душить начну, – пробурчал тихо домовой, но направился в ванную. То, что злой дух меня слушался, вселяло надежду.

Придя обратно, он показал мне свои ладошки, которые чище явно не стали. Я удовлетворенно хмыкнул и поставил перед ним тарелку с яичницей. Домовой принялся медленно есть, старательно пробуя еду на вкус.

– Что, давно не ел? – улыбнулся я. Дух кивнул. – Кушай. Приятного аппетита.

– Спасибо, барин, – прослезился домовой. – Хороший ты, Андреюшко. А я хотел тебя шваброй отлупить.

– И, слава Богу, что не сделал этого, – буркнул я. – И вообще. Нафанаил – странное имя, как по мне.

– Имя, как имя, – привстал со своего места домовенок и внимательно на меня посмотрел. – А ты, чего, по-другому меня назвать хочешь?

– Ага. Будешь Нафаней, – засмеялся я, вспомнив любимый в детстве мультик. – Звучит получше.

– Нафаня, – повторил домовой, улыбнувшись толстыми губами. – А мне нравится, барин. Ласково так, теплышко.

Сидя на кухне, я смотрел, как ест Нафаня, и удивлялся чудесам, что со мной приключились. То, что с домовым скучно не будет, я уже понял. Как понял и то, что мохнатый грубиян с этого момента стал моим соседом.

Глава третья. Внезапная находка.

Так и началась моя жизнь с новым соседом. Он – барабашка. Он же полтергейст, он же дух неупокоенный, он же домовой. Я зову его Нафаня, ибо от его истинного имени можно зубы сломать.

Будучи небольшого роста, Нафаня напоминает собаку породы «мопс». Те же большие глаза и рот, как и страсть к храпу. А еще у него на шее болтается розовая соска. Старая и повидавшая многое. Где Нафаня ее взял или украл неизвестно. Но он категорически не желает с ней расставаться, даже когда укладывается спать в шкафу или в кресле. Кровати домовой категорически не признает, называя «буржуйскими штучками».

А еще буйный дух любит тяжелую музыку, и когда я включаю один из альбомов нежно любимой мной группы «Удавка», Нафаня мотает лохматой головой в такт жестким риффам и довольно лыбится. Забавно, но его циничный сволочизм порой сменяется добротой, малоподходящей для каноничного домового. Конечно, у Нафани бывают трудные дни, когда он ходит букой и постоянно ругается, а то и комментирует каждое мое действие в особой, язвительной манере. Но в целом он вполне сносный сосед, учитывая, с кем порой приходится снимать квартиру. Самое странное же было в том, что Нафаня не мог сказать ничего путного о своем происхождении.

Я выяснил, что домовой это просто душа, оставленная Богом на земле, чтобы следить за местом или за определенным человеком. Но дух ничего не помнил из своей прошлой жизни. Он лишь сказал, что сам выбирает, показываться человеку или нет. Правда, чем его так прельстила моя персона, непонятно, а сам домовой на этот вопрос предпочитает отмалчиваться и загадочно сверкает глазами. Кроме меня видеть его могут дети до определенного возраста и домашняя живность.

Польза от него тоже есть. В квартире не текут трубы, мусор исчезает мгновенно, везде порядок и чистота. Пока Нафаня не впадает в запой. В эти моменты лучше никого домой не приводить, ибо злой дух начинает негодовать и может запустить в голову гостю ночной горшок, в котором стоит его любимый кактус.

Моя жизнь с Нафаней похожа на сериал, что в изобилии крутятся на сотнях телеканалов. Только мой сосед – злой дух. Все реальнее некуда. И так получилось, что именно я помог духу найти одну крайне занятную вещь, проливающую свет на историю его появления.

Дождливым субботним утром, когда весь прогрессивный люд мирно отсыпался в своих кроватках, отходя от рабочей недели, Нафаня надоедливо теребил мою руку:

– Хозяюшко. Хватит дрыхнуть. Бидный Нафаня продрог, бидный Нафаня оголодал и питался одними тараканами.

– Отстань, жутька! Я сплю. Выходной же. Иди и возьми себе в холодильнике морковку или сосиску, – сонно пробурчал я.

– Едрить тебя, барин! – взбеленился домовой. – А ну как я тебе мусора в кровать накидаю, или льда пойду из морозилки нагребу? По-хорошему прошу! Накорми Нафаню!

Я уже проснулся и, хмуро посмотрев на духа, побрел в туалет. Нафаня, как верный пес, остался караулить около двери, периодически царапая её коготками.

– Андрейка, хвать тебя за ногу да головой об стену! Ты что вчера ел? – ехидно прогудел из-за двери барабашка.

– Отвали, Нафаня. Отвечаю, я священника позову, чтобы он обряд экзорцизма провел. Только на сей раз удачно. Надоел ты уже, – зевнул я, когда старенькая газовая колонка достаточно нагреет воду для умывания.

– Священники мне не помеха. Я крещенный и в Боженьку верую, – не унимался дух.

Когда я вышел из туалета, смерив гнома тяжелым взглядом, Нафаня, взвизгнув, помчался следом на кухню. Кто бы знал, какого соседа я себе найду, умер бы от зависти.

– Что ты хочешь, бабай? Салфетку сопли подтирать?