Мой друг – Евгений Евтушенко. Когда поэзия собирала стадионы…

– Что значит не приглашают? Я выступал с Куртом Мазуром, с оркестром. В Париж еду сейчас выступать. Вот выпустите журнал – приглашайте, организуйте встречу, я выступлю.

– Ловлю вас на слове.

– Пожалуйста. Исполать вам!

Евгений Евтушенко Идут белые снеги…

Идут белые снеги,
как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.

Чьи-то души бесследно,

растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.

Идут белые снеги…

И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

я не верую в чудо,

я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.

И я думаю, грешный,

ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?

А любил я Россию

всею кровью, хребтом —
ее реки в разливе
и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,

дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.

Если было несладко,

я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.

И надеждою маюсь,

(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.

Пусть она позабудет,

про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.

Идут белые снеги,

как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,
Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.

Быть бессмертным не в силе,

но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.

1965