Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

«В четырнадцать лет я посвятил свою жизнь Революции. В январе 1964-го вступил в коммунистическую партию, но счастливо избежал искушения стать функционером и продолжаю оставаться коммунистом и непреклонным революционером. Возможно, именно эта бескомпромиссность вызывает наибольшее раздражение у моих оппонентов. Когда мне было двадцать, произошли события, коренным образом изменившие мою жизнь и определившие дальнейшую судьбу: Мировая Революция и борьба палестинского народа слились в моем сознании воедино.

Борьба для меня есть синоним самопожертвования во имя избранного дела. Приняв ислам в октябре 1975 года, я не стал ни мистиком, ни святошей. Я всего лишь пытаюсь найти свет веры и не дрогнуть в суровых жизненных испытаниях, общаясь с Богом напрямую, без посредников.

Мои коммунистические идеалы устояли во всех жизненных горестях и терзаниях, они нисколько не противоречат вере в Единого Бога. Вера обогатила и расширила мое видение мира, дав дополнительные и очень веские основания не отступать с выбранных позиций. Вера не только утвердила меня в правоте дела, которому я посвятил жизнь, но и помогла исправить многие ошибки и отказаться от неверных оценок и заблуждений. Ислам укрепил мои революционные воззрения, он очистил их, придав одновременно новое — возвышенное — значение».

Представления Карлоса об исламе, возможно, вызвали шок у ваххабитских теоретиков, заключивших религию в стальную клеть. Согласно модели Карлоса, ислам не должен стоять на месте. Иными словами, если бы сейчас был жив Мухаммед, то он бы яростно боролся против закостеневших догм полуторатысячелетней давности:

«Мусульманское общество нуждается в иджтихаде, чтобы противостоять злоупотреблениям и соблазну и чтобы не поддаться искушению выборочного, порой искажающего, прочтения Корана. Иджтихад должен быть непрестанным, чтобы не оставлять шанса отсталости и всем тем регрессивным тенденциям, которые проявляются в избирательном или слишком фанатичном толковании Слова. Учение — живой организм, оно должно ежесекундно обновляться, мысль нуждается в орошении живительной влагой действительности; в противном случае мысль, заключенная в текст, становится мертвой буквой, немеет и обращается в камень. Вера — это не беспрерывное упражнение, аскеза, как сказали бы раньше, а упражнение духа, как его понимал иезуит Игнатий Лойола, — это не искусственное ограничение веры, а, напротив, доведение ее до высшей точки. Господь есть также и непосредственный опыт действия, — поэтому для нас, мусульман, так важно ежедневное исполнение обрядов. Человек должен каждый день заново отливаться в форму божественной воли, каждый день восстанавливать свою человечность в Господе. Вот почему с каждой зарей следует перечитывать и заново истолковывать, наполнять новой жизнью божественное Слово. Вот почему ислам — и иначе невозможно — есть постоянная Революция».

Подводя итог самым значительным выдержкам из марксистско-исламской доктрины, которую предлагает в качестве политической альтернативы Карлос, легко отметить, что это не имеет ничего общего с тем, что сейчас происходит на Ближнем Востоке. Я говорю об экспансии «Исламского государства». Карлос рассматривает ислам как современный пассионарный кулак и знамя, под которым сражается революция. К религиозным догмам, конечно, это имеет опосредованное отношение. В заключение я приведу его коммюнике, посвященное теме светского государства:

«И. Рамирес Санчес, Пуасси, 21 марта 2016 г.

Светский характер

Светский характер понимается как нечто, отделенное от Церкви и (или) от Государства.

Светский характер — это добродетель французской революции, которая пропала вместе с ее падением.

Светскость должна включать в себя равноправие ВСЕХ верующих и неверующих, всех религиозных практик.

В странах с большим количеством вероисповеданий светскость позволяет избежать религиозных конфликтов.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВЕТСКИЙ ХАРАКТЕР!

ALLAHOU AKBAR!»

В общем, шах и мат любителям называть Карлоса исламским террористом. Однако сегодня идеология революционного ислама пользуется популярностью в Турции и на Ближнем Востоке.

Глава 14. Время Черного континента

Планируемую всеевропейскую атаку Саддаму Хусейну осуществить так и не удалось — война закончилась уже 28 февраля 1991 года. За несколько дней до этого Саддам в выступлении по радио поздравил иракцев с победой над коалиционными силами, но признал, что иракские войска вынуждены покинуть Кувейт, а уже утром 28 февраля он объявил о прекращении огня и принятии Ираком всех требований ООН.