Мой Друг Казанова

Вы, конечно же, понимаете, что такой ход мыслей можно приобрести, только беспрерывно читая манускрипты пятнадцатого века. Кроме того, отец был тёзкой Карамзина, что позволяло ему ещё сильнее лелеять честолюбивые помыслы. Поэтому, пока мои сверстники расширяли свой жизненный опыт и даже создавали семьи, я десятками зубрил латинские афоризмы и, лишь услышав храп пап`a, включал телевизор и смотрел ночной канал.

Итак, я ушёл из университета. Пап`a пытался устроить меня в архив, чтобы я окончательно постиг суть работы, а заодно проникся своим будущим великого историка. Но тут наконец-то дала себя знать моя усталость от учёбы: я серьезно заболел. Врачи диагностировали нервное истощение и настоятельно рекомендовали мне отдохнуть, тем более что архивы вроде бы не собирались исчезать. Пап`a недовольно развел руками, а я по выходе из больницы отправился в квартиру бабушки.

Окна квартиры выходили непосредственно на проспект, и я держал их зашторенными, потому что смотреть не мог спокойно на всякие парочки, которые шли, держась за руки, и непрестанно целовались. Я не знал, что делать, куда себя приткнуть. Как я не радовался отдыху и свободе, но после ухода из университета внутри поселилась пустота, которую надо было чем-то заполнить, и чем скорее, тем лучше. Но чем? Я не имел ни малейшего понятия, а работы у меня не было. Первые недели я просто гулял, валялся на диване, слушал музыку и спал, сколько хотел. Я чуть прибавил в весе, отрастил волосы, мне стало хорошо, спокойно, я был уверен, что теперь пап`a долго ещё не явится ко мне с предложением поработать в архиве. Но чего-то не хватало. И дело было совсем не в девушке. Хотелось заняться чем-то интересным, что наполнит жизнь смыслом, а ведь меня не приучили ни к какой жизни, кроме интеллектуальной. И тогда я пошел на разведку в библиотеку своей бабушки.

То, что я там нашел, меня ошеломило. Моя бабушка в свое время закончила ром-герм филфака МГУ, и отчасти благодаря ей я выбрал историю Франции. Она прекрасно владела английским, французским и итальянским, когда-то чуть не осталась в Париже, где за ней настойчиво ухаживал один итальянец, но вернулась в Москву, помогать маме воспитывать меня. Это была статная женщина среднего роста, ее изящные руки всегда были украшены двумя-тремя перстнями, и по воскресеньям она готовила мне «английский завтрак», правда, без бекона. С ней было легко и интересно, и я всегда без энтузиазма возвращался в свой спальный район, к вечно недовольной маме, которой не о чем было поговорить с нашим потерявшимся в средневековье пап`a.

В этой бабушкиной «библиотеке», которая представляла собой ряд высоких книжных шкафов по одной стене, выделялся один, огромный, метра два с половиной в высоту, ужасно глубокий. Он всегда вызывал у меня особый интерес: бабушка запрещала брать книги с верхних полок, закрытых створками. Вплоть до ухода бабушки и моего переезда в ее квартиру я знать не знал, что там хранится. Но теперь-то кто мог меня остановить? И оказалось, что две полки в этом шкафу были все заставлены книгами о Казанове, там же лежали папки с вырезками из иностранных газет и журналов. Откуда у моей бабушки было столько этого добра, я даже предположить не мог, да и не слишком-то я задумывался. Просто оно было, было, было, у меня под боком, в громадном шкафу!!!

Я поселился в этой комнате и сутками напролёт осваивал бабушкино наследство. Мне было приятно не спать по ночам, изучая похождения графа, я забыл о ночном канале, о непристойных журналах, выменянных у сокурсника за конспект по средневековому праву. Я проговаривал вслух целые пассажи, при этом понимая, что никакой подобный диалог сегодня не мог бы состояться. Впервые мне казалось, что я действительно путешествую во времени, меня окружали не какие-то неизвестные мертвые парижане, а вполне живые девушки, дипломаты, авантюристы. Признаться, тогда я впервые подумал, что смог бы вернуться в университет, потому что история перестала быть набором цифр и превратилась в увлекательный приключенческий роман.